У озера Цаган-нур

Какую роль играют вулканы в жизни людей? Разговор о пользе и вреде вулканов возник у нас сразу после восхождения на Хоргийн-тогоо. В самом деле, все знают о грозных нравах вулканов, способных вызвать страшные катастрофы и унести тысячи человеческих жизней. У многих людей на этом основании сложилось представление о вулканизме, как явлении, исключительно разрушительном и враждебном человеку. И у монголов вулканы издавна вызывали страх и почтение. Свидетельством тому - каменные пирамиды - обо, которые постепенно - складывались на вершинах или у подножия вулканических сопок. Среди камней вы найдете воткнутые палки с лоскутами разноцветной материи, монеты, бронзовые статуэтки, кости животных и другие предметы. Этими жертвоприношениями люди старались успокоить потусторонние силы, задобрить духов вулканов.

Действительно, вулканы повинны во многих бедах, они иногда причиняли людям (и причиняют сейчас) много неприятностей. Все это так. Однако для вулканов характерна и другая - созидательная - сторона деятельности, благотворно воздействующая на нашу Землю и человека. Прежде всего с вулканизмом связано образование многих полезных ископаемых, без которых человечеству не обойтись, это медь, олово, молибден, золото, серебро и другие металлы. С вулканами связано рождение серы, борной кислоты, киновари и нашатыря - минеральных образований, имеющих огромное значение в химии и медицине. Вулканы подарили людям и многие замечательные самоцветы, такие как пироп из Чехословакии и Северной Америки, сапфир - из Кампучии и Австралии, циркон - из Шри Ланки и Мадагаскара. А в Монголии с ними связаны наиболее экзотические ювелирные камни - пироп, хризолит и лунный камень (но об этом речь впереди). Кроме того, сами вулканические породы широко применяются в различных отраслях хозяйства. Плотные базальты - хороший строительный материал для изготовления плит, облицовки зданий и набережных. Они используются также для изготовления кислотоустойчивых изделий, высоковольтных изоляторов, а в последнее время из них получают искусственное волокно. А есть ли какая-нибудь польза от легких и пористых шлаков, слагающих конусы многих вулканов? Оказывается есть, и немалая: они прекрасные наполнители для приготовления легкого бетона, широко применяемого сейчас в строительстве жилых и промышленных зданий. Как известно, большая толщина стен старых зданий обусловлена высокой теплопроводностью кирпича, камня или плотного бетона. Поэтому и возникла идея облегчить бетон, введя в него легкие наполнители из пористого вулканического материала, являющегося хорошим теплоизолятором. Стены из такого бетона стали значительно тоньше, легче и тем не менее хорошо сохраняют тепло. Вот почему потребность в наиболее удобных и дешевых природных наполнителях постоянно растет. А можно ли извлечь пользу из вулканического пепла, в изобилии выпадающего из огненных туч при извержениях вулканов и способного засыпать целый город? Именно так случилось недавно в Исландии, когда пеплом вулкана Хельгафен был засыпан портовый город Вестманнаэйяр. Очистив город от вулканических осадков, исландцы использовали пепел в качестве наполнителя для бетона и даже экспортировали его в другие страны. Вулканический пепел является также прекрасным удобрением, содержащим все необходимые вещества для роста растений. На плодородных и легко обрабатываемых пепловых почвах дают высокие урожаи виноград, рис, кофе, злаковые культуры. Этим, по-видимому, объясняется тот факт, что люди, некогда поселившиеся вблизи вулканов, не переселяются в более безопасные места. Примером тому - вулканические районы Италии, Японии, Филиппин, Индонезии и других стран. И еще - вулканы дарят людям свое тепло в виде пара и горячих (термальных) источников, поднимающихся по трещинам на поверхность. Тепло вулканов используется людьми для обогрева зданий и целых городов, для работы геотермальных электростанций, которые имеются в Советском Союзе, США, Италии, Новой Зеландии и Японии. И, наконец, вулканы радуют нас минеральными источниками. Вода многих из них является целебной и используется для питья или лечебных процедур. Монголия богата минеральными источниками-аршанами, среди которых встречаются как холодные углекислые, так и горячие азотные. Вода многих аршанов используется для лечения сердечно-сосудистых заболеваний, ревматизма и кожных болезней. Особенно славятся теплые радоновые воды из аршанов хангайского курорта Худжирту. Сюда приезжают для лечения в санатории и просто за целебной водой. Едут на машинах, мотоциклах и лошадях из отдаленных мест, жадно пьют худжиртинскую воду, наполняют ею термосы, фляжки, бидоны.

Даже эти немногие факты полностью реабилитируют вулканы за причиняемый ими вред и свидетельствуют об их огромной положительной роли.

Последним моим доводом в защиту и пользу вулканов является само оз. Цаган-нур, возле которого мы расположились. Одно из красивейших озер Монголии, оно является типично плотинным, обязанным своим возникновением вулкану Хоргийн-тогоо. Огромный поток лавы, излившийся из нижнего бокового кратера, запрудил реку Суман-гол, создав естественную плотину, выше которой образовалось озеро. Вытекающая из озера река Суман-гол едва размыла себе проход в лавовом потоке, углубившись в него всего на 2 м.

Озеро вытянуто в широтном направлении на 15 км,, размеры его в самом широком месте - 4-5 км, в самом узком - 1-2 км.

Прозрачны и чисты, как усан болор (горный хрусталь), озерные воды, омывающие золотистые песчаные пляжи. Недаром озеро названо Цаган-нур, что значит Белое озеро, а белое у монголов олицетворяет самое чистое, самое священное. Озеро обрамляют живописные горы, причудливые вулканические сопки и утесы, девственный таежный лес - все это создает неповторимую, чарующую своей дикой красотой картину. Озеро изобилует рыбой, такой как щука, налим, окунь и, наконец, таймень. Особенно хорош глава рыбного царства таймень - большой и жирный, достигающий в длину 1 м. Жаль, что местное население в силу сложившихся традиций не ловит рыбу и не может оценить ее несравненные - вкусовые достоинства.

Раннее утро. Мы лежим на берегу Цаган-нура возле одинокой скалы, похожей на спящего медведя. Высовываю голову из спального мешка и поднимаю край палатки. Вижу, как над озером выплывает алый диск солнца, заступающего на дневную вахту. В теплых лучах его розовеют бледные спозаранку облака, озаряются верхушки лиственниц, тает серая дымка тумана, клубящегося над водой. Туман медленно отступает, и очистившееся от него озеро радостно искрится снопами золотистых солнечных бликов. Сколько неповторимого очарования открывает нам природа в своем пробуждении! И где бы ты ни находился в этот момент - на родной Волге или у неведомого тебе монгольского озера, - испытываешь какой-то трепетный восторг.

Спать не хотелось. Я тихонько выбрался из спального мешка, стараясь не разбудить товарищей, и пошел по берегу озера. Под ногами бесшумно пружинила мокрая прибрежная галька. Озеро было тихо и молчаливо - оно спокойно лежало в своей огромной, заполненной до краев чаше. Не слышно было привычного хора птиц, жизнь которых тесно связана с этим озером. Кое-где на торчащих из воды камнях я заметил застывшие силуэты чаек - они дремали. Увлеченный дикой красотой озера, я незаметно удалился от нашей стоянки. Берег был пустынен и первозданно чист: на своем пути мне не встретилось ни следов костра, ни единой консервной банки, ни других привычных для нас признаков пребывания человека. И меньше всего я рассчитывал на встречу с самим человеком в столь ранний час. Вот почему я так удивился, увидев впереди на мыске одинокую фигуру в малиновом халате-дэле. "Что привело этого человека к озеру столь ранним утром? Может рыбалка?", - подумалось мне. Но тут же я отбросил эту мысль: местные жители не ловят рыбу. Это заинтересовало меня, и я незаметно подошел к незнакомцу.

Он неподвижно сидел на берегу, сдвинув на затылок светлую фетровую шляпу и обхватив руками согнутые колени. Неподалеку, понуро опустив лохматую челку, томилась в ожидании своего хозяина бурая низкорослая лошадка. Не обернувшись на мои шаги и, казалось, отрешившись от всего, человек спокойно созерцал озеро. Это могло показаться странным, если не знать особенностей монгольского характера. А этот характер с детства формируется в колыбели природы, в тесном слиянии с ней, впитывая ее, как молоко матери. Отсюда такое благоговейное отношение к природе, восторженное созерцание ее, неуемная жажда духовного общения с ней.

Я раздумывал - стоит ли прерывать молчаливый диалог человека с природой, но интерес к нему пересилил во мне минутное колебание.

- Сайн байнуу! (Здравствуйте!), - робко произнес я за его спиной, словно извиняясь за свое непрошенное появление.

Человек вздрогнул и, обернувшись, уставился на меня каким-то отсутствующим взглядом, словно обращенным куда-то вовнутрь, в себя.

Я было пожалел, что потревожил этого углубленного в свои думы человека, но тут же его широкое загорелое лицо осветилось белозубой улыбкой.

- Сайн байнуу! - смущенно сказал он, вставая и протягивая мне крепкую, жилистую руку. - Вот навещал своих родных в худоне*, а на обратном пути навестил озеро. Я всегда навещаю его.

^* (Худон - сельская местность.)

Он опустился на землю, приглашая меня сесть, и вытащил из кармана пачку сигарет. На вид ему казалось около сорока. Он был школьным учителем в одном из местных сомонов. Звали моего нового знакомого Галсан.

- Нравится? - спросил меня Галсан, - кивая на озеро, и глаза его заблестели.

- Говорят, что в природе заложено все: красота, совершенство и одухотворенность. Нужно только увидеть все это и понять. Не переделывать природу, а только выявлять то, что в ней заложено. И сохранить это - вот что главное. А в наше время технического прогресса человек все меньше считается с природой: создает шахты, строит в степи заводы, засоряет реки и озера промышленными отходами. Я понимаю - прогресс есть прогресс. И все же горько, когда после небережливого отношения к природе остается обезображенная "мертвая земля", на которой ничего не растет, которую покинуло все живое. Да, природа мстит человеку за его жестокость по отношению к ней. Природа, как женщина, - усмехнулся Галсан. - она не полюбит того, кто взял ее насильно.

Галсан замолчал, затем тронул меня за плечо и кивнул в сторону озера: на бирюзовой поверхности что-то белело в слепящих лучах солнца и как будто приближалось к нам. Светлые пятна на воде росли, приобретали неясные контуры, и, наконец, мы отчетливо разглядели стайку белых, как снег, птиц. Они плавно скользили по воде, картинно изогнув длинные гибкие шеи.

- Хун шувуу! (Лебеди!), - воскликнул Галсан, не сводя с них очарованного взгляда. - У нас лебедь одна из самых почитаемых птиц. Еще в древности монгольские ханы специальными указами повелевали охранять лебедей и под страхом смерти запрещали их отстрел. А вы знаете, что буддистская религия сделала лебедя священным носителем человеческого духа? Суть в том, что буддизм проповедует вечность всего живого, преходящего, бесконечную цепь всевозможных перерождений. По их учению, все живое состоит из комбинаций мельчайших частиц - дхарм, составляющих земное начало. После смерти человека его дхармы не отмирают, а образуют новые комбинации, человек как бы заново перерождается, чаще в образе того же человека - хубилгана - или в образе животного и птицы. В зависимости от своих заслуг и деяний он может переродиться в царя или ламу, в обезьяну или быка, на котором его сосед будет пахать свое поле. А вот в белых лебедей, по мнению буддистов, могут переродиться только люди с белой и доброй душой - сайхан сэтгэл.

Лебеди спокойно подплывали к берегу и доверчиво тянулись к нам, изящно изогнув шею и глядя на нас своими бирюзовыми, как озеро, глазами.

- У нас говорят, - тихо произнес Галсан, - что если лебедь посмотрит в глаза человеку, то сбудутся его желания.

- А чтобы вы хотели Галсан?

- Хочу, чтобы никто не обманул доверия этих птиц, чтобы выстрел не нарушил эту тишину, чтобы озеро всегда оставалось таким, какое оно сейчас.

Галсан встал, тепло попрощался со мной, бросив прощальный взгляд на озеро, и неторопливо направился к своей застоявшейся лошадке.

Мне тоже пора было возвращаться на свою стоянку - предстоял новый маршрут на вулканы.

Прошло много лет, и всякий раз, когда я читаю или слышу разговоры о проблемах охраны природы, я непременно вспоминаю далекое монгольское озеро, белых лебедей и сидящего на берегу Галсана, страстно желающего сберечь природу. И очень хочется, чтобы его надежды и желания сбылись.