Движение вспять

Не следует забывать, что расцвет древней золотопромышленности и начало поисков золота в России разделяет более чем тысячелетие.

В Африке уже к началу нашей эры доступных для разработки месторождений почти не оставалось, и золотодобыча угасла. Примерно тогда же, но по каким-то иным причинам прекратились работы во многих районах Азии и, в частности, на богатых россыпях Урала, Сибири, Приморья, которые были вновь открыты лишь в XIX в.

Известный афоризм о том, что под обломками Римской империи погибли античные науки и искусство, справедлив и для горного искусства. По меньшей мере на два столетия прекратилась в Европе разработка недр и плавка металлов. Прекратилась и чеканка монет, наступил возврат к почти безденежному натуральному хозяйству.

Но и тогда, в период наибольшего упадка, без золота обойтись не могли.

По сохранившимся скудным сведениям, разработка россыпей кое-где в Европе возобновилась в конце VIII в. Это были мелкие, кустарные разработки. Многие тайны ремесла уже оказались забытыми - произошел возврат к "доримским" способам добычи. И все же россыпей хватило ненадолго. Остатки были выработаны на Пиренейском полуострове к XII в., на век позднее в Средней Европе, а на Балканах и Карпатах к XVI в.

По мере того как таяли россыпи, все больше вынуждены были переходить на разработку кореннных месторождений, что было очень сложно, хотя открытие пороха и сделало их более доступными.

За тысячу лет средневековья, с VI по XVI в., в Европе было извлечено лишь 570 т золота. По сравнению с эпохой Римской империи годовая добыча уменьшилась в среднем в 7 раз. Если учесть рост населения и расширение границ освоенных территорий, то глубокий упадок золотодобычи будет еще очевиднее.

Пополнения казны за счет других континентов тогда почти не происходило. Монетный голод стал хроническим бедствием, тормозя экономическое развитие. И в то же время невиданно усиливалось могущество тех, кто золотом владел. В таких условиях естественно росло стремление найти какие-то иные, более легкие способы его получения. Успех сулила только алхимия. Даже короли, например Генрих VIII Английский, Карл VII Французский, Рудольф III Германский и другие, в погоне за могуществом занимались алхимией. Нужда в золоте заставила и святую церковь отказаться от преследования алхимиков - духовенству было приказано молиться за успехи вчерашних еретиков.

Золотой голод уменьшился лишь после открытия Америки, когда в Европу потоком хлынули награбленные богатства. При этом была полностью парализована разработка золотых руд в Европе - она давала слишком дорогой металл. Лишь в XVII в. медленно и трудно началось ее возрождение на коренных месторождениях Силезии, Богемии, Венгрии, Трансильвании. Только на коренных месторождениях! Россыпей, пригодных для систематической разработки, уже к этому времени не осталось.

Кое-где еще трудились одиночки-старатели, но и их становилось все меньше.

К XVII в. уже значительно возросла потребность в различных металлах, и всюду, где возможно, приступали к разработке коренных руд - медных, свинцовых, сурьмяных, ртутных и других. Обычно такие руды содержат значительную примесь серебра. Поэтому в отличие от золота его добыча быстро возрастала. С XVI по XIX в. серебра добыли в 20 раз больше, чем золота, и оно устойчиво оставалось главным денежным металлом.

Нет необходимости подробно пояснять, как отличаются по условиям поисков и разработки коренные и россыпные месторождения. Они представляют две обособленные ветви горного искусства.

В результате уже отмеченных причин долгое время развивалась только первая из них, а вторая оказалась увядшей и забытой.

Научное познание, как отметил Ф. Энгельс, движется пропорционально массе знаний, унаследованных от предшествующих поколений^*. Считают, что с эпохи Возрождения это движение в целом ускоряется пропорционально квадрату удаления от исходного пункта. Однако, схему эту сильно осложняет неравномерность развития различных отраслей знания, то, что движение не всегда прямолинейно.

^* (См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, с. 568.)

Один из примеров того, что оно может быть направлено даже вспять, дает, по нашему мнению, историю развития знаний о россыпных месторождениях. После бурного расцвета в древние века и постепенного угасания в средние эти знания приблизились к нулю в эпоху Возрождения и застыли на таком уровне до начала XIX в.

Обо всех этих особенностях развития золотопромышленности стало известно довольно много лишь в наше время благодаря большим успехам в изучении далекого прошлого. А что же знали те, кто начинал поиски золота в России?

Что знали и умели искатели золота?

О том, что золото в природе бывает коренное (оно же рудное, ломовое) и россыпное (оно же "песошное", промывное), на Руси знали издавна, и не только по книгам. Со времен Петра I и даже значительно раньше русские бывали на рудных месторождениях Западной Европы, учились там.

А россыпное золото, которое округлостью зерен приметно отличается от "рваного" - рудного, с давних пор попадало в Россию из Китая.

В 1697 г. "купчина тостинной сотни" Спиридон Лангусов доставил в Нерчинск, начальству, золотой песок, купленный у китайцев, приехавших торговать. После этого предписано было на границе, при таможенном осмотре золото искать и отбирать "на великого государя" в счет пошлины, а что сверх нее - оплачивать русскими товарами.

Много золотого песку "намыть" таким способом не удавалось, но он поступал год за годом, убеждая в том, что где-то на юге соседи его добывают.

Петр I приказал "...проведать подлинно, каким образом и в каких местах тамошние жители золота промышляют".

Надежных людей посылали в Китай и Среднюю Азию.

Чтобы яснее представить причины неудач первых русских золотоискателей, надо не только забыть о многом, что стало известно позднее, но и перестроить свое мышление на их лад.

Необходимость этого можно пояснить многими примерами.

Так, все рудознатцы вслед за Плинием Старшим^* считали, что минерал кварц есть окаменевший лед, потому что кварц на него похож и часто встречается высоко в горах, возле ледников.

^* (Плиний Старший (23-79 г.) древнеримский писатель и ученый, автор "Естественной истории в 37 книгах".)

Теперь такие аргументы покажутся наивными любому школьнику, но не следует обвинять в наивности Плиния - одного из умнейших людей своего времени, и забывать о том, как медленно и трудно возрастал уровень познания.

Представления о золоте не составляли исключения. С древнейших времен, исходя из очевидного сходства, верили, что золото есть застывший солнечный свет, воплощение Солнца на Земле. Это породило поклонение золоту, его считали не просто красивым украшением, а великим тотемом, сулящим благо тому, кто с ним не расстается.

В древности золото было известно лишь в жарких странах. Это привело жителей умеренных и северных широт к печальному выводу, что не всякий солнечный свет в него превращается, а только особо знойный.

"Там, где есть негры, есть и золото"- утверждали лучшие умы, видя прямую связь между палящим солнцем, сделавшим черным человеческое тело, и золотыми крупицами в африканской земле. Этот вывод определил энергию, с какой стремились европейцы проникнуть на южный континент. Позднее, обнаружив золото в Южной Америке, европейцы усмотрели такую же связь между ее палящим солнцем и краснокожими, еще больше уверовав в свои представления.

В пользу "солнечного" происхождения золота истолковывали и такие факты: россыпи были обнаружены в самых различных условиях, в долинах полноводных рек и в безводных пустынях, в низинах и на возвышенностях, среди густой растительности и на голых склонах.

Следовательно, золотой песок вездесущ и никак не связан с земной обстановкой. Он там, где касаются земли горячие лучи.

Даже алхимики ограничились таким объяснением и объявили россыпное золото универсальной и уникальной субстанцией, принадлежащей исключительно жарким странам.

В XVIII в., когда в яростных спорах плутонистов ("все из огня") и нептунистов ("все из воды") зарождались основы современных представлений о происхождении руд, "песошной" руде не было уделено внимания. Она так и осталась загадочной "солнечной субстанцией".

О том, как прочно сохранялись такие представления, можно судить, например, по сообщению, которое в 1825 г. было помещено в журнале "Отечественные записки": "В самом угрюмом, неприступном севере Уральских гор обретено существование металла, бывшего доселе уделом благотворительнейших климатов знойных стран"...

Автор был явно горд, что сумел сказать новое слово, опровергая вековую догму. И действительно, уральские открытия стали первым и бесспорным опровержением "солнечных" представлений о происхождении россыпного золота.

Учитывая все это, нетрудно представить, как мало могло быть надежд на открытие россыпей в холодной России и у отечественных и у иноземных рудознатцев. Во всяком случае, у тех из них, кто знал каноны науки и верил им.

Естественно, в таком трудном деле, как поиск золота, больше надеялись на иноземцев. Их приглашали все цари, начиная с Василия III. Иноземцы учили, как искать золото, усердно искали сами, а богатейшие россыпи веками оставались незамеченными, буквально под ногами.

Рис. 4. Поиски золотоносных жил шлиховым методом. Черные кружки - пробы речных наносов, содержащих золото; белые кружки - 'пустые' пробы

Нет оснований считать, что в Россию приглашали плохих специалистов. Отбор их вели с толком, из числа опытных, знаменитых. Очевидно, что причина неудачи в поисках россыпей определялась не индивидуальными недостатками приглашенных, а какой-то иной, более глубокой причиной. Ею, по-видимому, было то, что все специалисты происходили из европейских стран, в основном из Германии и Венгрии, где россыпи давным-давно были выработаны, а приемы их поисков забыты. Иноземные специалисты сделали немало полезного в отношении рудных месторождений, но научить искать россыпи не могли, потому что сами не умели. В этом убеждают не только безрадостные результаты их деятельности. Сохранились и откровенные признания иноземцев о том, что про золото, "которое добывают из песку", знают они лишь по слухам из заморских стран.

В те времена в Бразилии и Колумбии продолжалась разработка россыпей золота и платины, начатая задолго до испанского вторжения.

Очевидно, конкретных сведений о приемах поисков и разработки россыпей дошло из Америки очень мало. Сама практика работы европейских специалистов ясно об этом говорит.

Историк Н. Чупин знакомился с обстоятельствами открытия уральских россыпей, можно сказать, по горячему следу, когда картина событий еще была ясна. И он особо подчеркнул, что до Брусницына "о золотых россыпях и способах добычи из них золота никто на Уральских заводах не знал".

Никто! Ни отечественные, ни иноземные специалисты - таково свидетельство современника.

А теперь, располагая архивными и другими данными, можно утверждать - не только на Урале! Россыпи для всех оставались таинственными незнакомцами, во всяком случае в пределах мира, с каким была тогда связана Россия.

Однако следует сказать, что древнейшее ремесло - разработка россыпей, и в Европе не было полностью забыто. Об этом свидетельствует такой факт.

В 1806 г., после освобождения Молдавии и Валахии от турецкого ига, русские офицеры узнали, что недалеко от Бухареста, на р. Яломице, цыгане, как было сказано в донесении, "собирают песок, содержащий в себе золото".

О таком диве главнокомандующий русских войск сообщил в столицу. Для доказательства, что это не выдумка, у цыган купили 8 фунтов золота, но самого главного - как же его "собирают" - не дознались. То ли не смогли, то ли просто забыли об этом в суете военных будней, не предполагая, что опыт цыган может быть полезен для поисков на родной земле.

Этот факт, как и другие ему подобные, лишь дополняет, но не меняет общей картины и вывода - о россыпях не знали, искать их не умели.

Пословица говорит: самая короткая дорога - знакомая.

В те времена знакомым и привычным был только поиск коренных месторождений. Их знали где искать, тогда как адрес россыпей оставался неизвестным.

В лучшем учебнике XVIII в. по горному делу сказано четко: "Положения мест разделяются на ровные и гористые. Твердую и постоянную землю, в которой обыкновенно металлы родятся, на ровных местах обыкновенно покрывают наносные земли... Для того рудоискатели на таковых местах ничего не ищут".

Такой вывод был результатом горькой практики - не раз брали наугад из наносов пробы, истирали их, промывали и, ничего не находя, полностью разочаровывались.

Равнинные, заболоченные места при поисках стали избегать, а ведь в Сибири и на Урале они преобладали и в отношении россыпей являлись наиболее перспективными.

Конечно, в горах искать было куда легче - там рудоносные жилы обнажены или лишь слегка прикрыты наносами, среди которых обломки руды хорошо заметны. Обычно весьма прочные, эти обломки далеко расползаются по склонам, образуя ниже жилы широкий шлейф - видимый ореол рассеяния. Поиск месторождений не только золота, но и всех других металлов по обломкам, которые видны глазом, был если и не легок, то, во всяком случае, привычен.

А в россыпях металл всегда невидимка, и на глаз пустые пески от богатых не отличить.

Надо еще добавить, что рудоносные жилы обычно прямолинейны и резко отличаются от вмещающих пород. Поэтому прослеживать их легче, чем "песчаную субстанцию", которая якобы квартирует там, где касаются земли самые жаркие лучи солнца.

Таким образом, по всем признакам получается, что искать коренные месторождения было легче, чем россыпные.

Вероятно, у читателя здесь возникнет сомнение, ведь в главе "Золотой первенец" сказано совсем иное: искать россыпи значительно проще и по ним обычно находят коренные месторождения.

Остается ответить, что верно и то и другое утверждение. Когда не знали условий образования и распространения россыпей, не умели их опробовать, искать россыпи было невероятно трудно, гораздо труднее, чем коренные месторождения. Этим объясняется то, что в России сначала нашли коренные месторождения, их в отличие от россыпей умели искать.

Для объективности необходимо лишь отметить, что научиться искать россыпи и найти их в России должны были лет на пятьдесят раньше, чем это случилось.

И вот почему...