Ювелирные украшения

Вначале несколько слов о Керопэ Петровиче Патканове (1833-1889 гг.), русском востоковеде, крупном специалисте по армянским историческим источникам. Род Паткановых известен с конца XVII в. Он дал много образованных людей, медиков, учителей, писателей, священников. Керопэ Петрович родился в городе Нахичеване-на-Дону. Его матери шел в то время всего лишь 15-й год. Несмотря на молодость, она воспитывала первенца и последующих детей с большим умением. Все они стали высокообразованными людьми. К. П. Патканов учился в Лазаревском институте восточных языков (Москва), в Петербургском и Дерптском университетах. Он принадлежал к разряду ученых в самом строгом смысле слова и трудами своими занял первое место среди арменистов Европы. Геммоло-ги с большим почтением относятся к работе Патканова "Драгоценные камни, их названия и свойства по понятиям армян в XVII веке", которая была опубликована в 1873 г.

Книга посвящена исследованию рукописи летописца Аракола Даврижеци (первая половина XVII в.), в том числе трех статей, посвященных драгоценным камням. Патканов пришел к выводу, что колыбелью самоцветов является Индия. Об этом говорят древнейшие литературные памятники. В частности, в индийских лапидариях среди основных драгоценных камней упоминаются хрусталь (спатика, или древнерусский фатис), оникс (джема), сердолик (рудхиракша). В египетских гробницах (особенно в Фивах) ученые обнаруживают большое количество украшений из дорогих камней - агата, сердолика, ясписа - в виде серег, скарабеев и других амулетов. Финикийские купцы вместе со слоновой костью, пурпуром и другими товарами завезли самоцветы в Грецию. Здесь их ранее не ценили. Во всяком случае, в поэмах Гомера драгоценные камни в качестве украшений не упомянуты.

С V в. до н. э. сведения о самоцветах стали распространяться в Элладе. Ученик Аристотеля Феофраст написал небольшое сочинение о драгоценных и полудрагоценных камнях. Кое-какие сведения о самоцветах можно найти в рукописях Страбона, Диодора и Дионисия Периегета. Наряду с изумрудами, бериллами, топазами и алмазами они описывают яспис, аметист и другие самоцветы. Научный уровень сочинений можно продемонстрировать выдержкой из книги Диодора Сицилийского, современника Юлия Цезаря. Автор описывает Аравийскую землю в следующих словах:

"Не только же разных видов звери, но всяких родов камни, привлекающие взор как различием цветов, так и сиянием своим, в тех землях от сильного действия солнца родятся. Говорят, что Хрусталь делается из наичистейшей воды, в лед обратившейся не от стужи, но силою огня божественного, которая делает, что он невредим пребывает, и разные цветы по причине исхождения духа на себя приемлет" (перевод Ивана Алексеева, 1774 г.). Последние слова надо понимать в том смысле, что цветные разновидности кварца получаются во время испарения его под действием солнечных лучей.

Роль драгоценных камней особенно повысилась при Александре Македонском и его преемниках. Торговые караваны со всех концов империи наряду с другими товарами привозили самоцветы, которые шли на украшения, на всевозможные поделки. Значимость драгоценных камней подчеркнул И. Ефремов в романе "Таис Афинская".

После утраты Элладой своих позиций на первый план вышел Рим, стремительно расширивший границы владений. Вместе с прочими сокровищами Азии и Африки в Рим перешли драгоценные камни. Свободные граждане довели роскошь в употреблении самоцветов до небывалых размеров. Не удивительно поэтому, что они имели о камнях более обширные познания, чем их предшественники. Многое в этом плане сделал Плиний Старший.

Извержение Везувия 24 августа 79 г. погубило не только Плиния, но также города Помпеи и Геркуланум. До недавнего времени считалось, что жители Геркуланума спаслись. Однако археологические раскопки Д. Маджи показали обратное. Основная масса жителей погибла на берегу, застигнутая потоками грязи и пепла. В этой окаменевшей братской могиле находят домашнюю утварь, монеты. В деревянной коробочке, похожей на нынешний школьный пенал, лежали два ожерелья из горного хрусталя и янтаря - точь-в-точь такие же, какие носят сейчас...

В III-V вв. у степных среднеазиатских племен расцветает так называемый подихромный стиль. При выделке золотых изделий древние мастера достигли такого совершенства, что вполне могут соперничать с современными. Инкрустация цветными камнями - наиболее излюбленный прием. Вот, например, золотой дракончик из кургана Караагаш (Центральный Казахстан). Он раскрыл пасть в улыбке, на голове что-то вроде колпака, инкрустированного сердоликовыми кабошонами. Такие же камни украшают полукруглые серьги, найденные в могильнике Актас (Семиречье). Сердоликовые, агатовые ожерелья, широкие браслеты и пояса, украшенные сердоликами и альмандинами отличной выделки, найдены в Семиречье и в Центральном Казахстане.

Иногда находки изделий из драгоценных камней приводят археологов в недоумение. Известный геолог Г. Чернов, первооткрыватель Воркутинского угольного месторождения, давно занимается исследованием древних охотничьих стоянок на Крайнем Севере. Собранные им тундровые находки (бусы, ножевидные кремневые пластины, резцы, долота, каменные топоры) хранятся в музеях Москвы, Воркуты, Нарьян-Мара. Однажды Г. Чернов обнаружил на охотничьей стоянке сердоликовые бусы. По мнению ученых, они могли быть изготовлены только в оазисах Аравийской пустыни. Совершенно непонятно, каким образом в те давние времена ожерелье могло совершить столь дальнее странствие. Может быть, это сам Ибн Баттута завез их в Булгар, откуда до океанского побережья уже рукой подать?

В своей книге о самоцветах Бируни пишет: "Вслед за одеждой идут в качестве украшений драгоценные камни, наиболее ценные среди которых определяются согласно установленному обычаю в каждой местности и для каждого вида мужских перстней, царских корон и того, чем унизывают перевязи, пояса, головные уборы, рукавицы, жезлы и посохи для них самих (царей), а также для тех, кто предстанет перед ними; у женщины драгоценные камни идут на гребни, венцы, браслеты, ножные кольца, покрывала, наручные и шейные украшения и ожерелья".

Не понаслышке знал о самоцветах Бируни, и сведения о них не переписывал из других книг. В его коллекции драгоценных камней были несомненные редкости, в том числе йеменский оникс, который продавали в городе Зафаре. Бируни приводит стихи:

 Катит волны величавый Нил, 
 Прячет зафарийский оникс в ил. 

Перевод С. Ахметова

У Бируни была также ониксовая пластинка, на гладкой поверхности которой волнистые линии собирались как бы в изображение утки, плывущей по воде. Никто не мог найти в природном феномене изъяна - "рисунок" словно выполнен рукой художника.

Включения хлорита и амфибола в горном хрустале производят впечатление мха, соломинок, щепочек дерева. Басрийские мастера весьма ценили мадагаскарский кварц с моховидными и крупными жидкими включениями. Бируни описал хрустальный шар, в котором отчетливо виден колос индийского ароматического растения. Реалистичность объемной картинки подчеркивается обломанными усиками, расположенными вокруг колоска. Прекрасно переданы зеленый и буроватый цвета растения. Бируни предполагает, что колос погрузился в хрусталь, когда последний был еще жидким (вспомним, что хрусталь в те времена считался отвердевшей водой). По этому поводу есть арабские стихи:

 Это было в те времена, когда 
 Скалы таяли и текли как вода.

Перевод С. Ахметова

"Однако, - осторожно замечают средневековые ученые, - аллах лучше знает, как происходит то, чего мы не знаем".

Пейзажные агаты и яшмы привлекали внимание и западноевропейских ученых. Не в силах объяснить их происхождения, они ограничивались описанием. Например, Боэций де Боот в 1609 г. сообщал: "Иногда они (яшмы Богемии) так естественно передают леса, поляны, деревья, тучи и реки, что на некотором расстоянии их можно принять не за камни, а за нарисованные картинки. Из этих камней была приготовлена столешница, причем камни были так искусно вырезаны, что давали полную иллюзию картины, сравнимой по великолепию с храмом Дианы в Эфесе".

Моховыми агатами называют халцедоны голубоватого или белого цвета. Они часто полупрозрачны, с причудливыми включениями, похожими на деревья, кустарники, мхи, водоросли. Если включения напоминают деревья, то такие агаты называют дендрагатами. Особенно ценятся дендрагаты, имеющие небесный фон и расширенное темное основание наподобие земли. Из-за сходства со мхом и другими органическими формами все эти "игры природы" долго считались подлинными остатками растительной жизни.

Интересно происхождение названия мохового агата. Казалось бы, в нем точно отражено прихотливо-узорчатое строение камня. Однако это лишь искаженная форма его действительного названия ("мокка-стоун", "моккский камень"), пришедшего из Йемена. Здесь, у входа в Красное море, близ города Мокка, добывали моховой агат в древние времена.

В начале XIX в. дендрагаты были в большой моде: их вставляли в медальоны, перстни, булавки, гребенки и т. п.

На Руси культура драгоценных камней существовала всегда. Иван Грозный обожал самоцветы. При Петре I началось освоение Урала, куда был послан В. Н. Татищев. В 1720 г. начинаются находки топазов, аквамаринов Мурзинки, мраморов и яшм. В 1765 г. появился удивительный термин - "тальяшки". Он относился к самоцветам, но интересно его происхождение. Оказывается, Екатерина II пригласила на Урал европейских специалистов. Уральские горщики к тому времени были достаточно опытными мастерами. В черных избах на кустарных шлифовальных кругах гранили они горный хрусталь, полировали малахитовые бляшки. Выбор камней был достаточно ограничен. Иностранцы (а это были итальянцы) обратили внимание горщиков на дымчатый кварц, который считался бросовым камнем. Сначала уральцы воспринимали восторженность итальянцев ("итальяшек") с некоторым юмором. И камешки, усиленно расхваливаемые ими, стали называть тальяшками, тальяшниками. Затем и вся гора, на которой итальянцы добывали аметист, аквамарин, шерл, дымчатый кварц, стала именоваться Тальяшковой горой. Ныне дымчатый кварц является одним из самых распространенных поделочных камней Урала.

Итак, добыча и огранка камней - профессия уральских горщиков. А кто же делал оправу из драгоценных металлов, оправу, без которой не может обойтись ни одно ювелирное украшение? Этим занимались соседи уральцев - татарские мастера. Исследователь татарского ювелирного искусства С. В. Суслова пишет, что, начиная с домонгольского периода, несмотря на политические противоречия и войны, предки нынешних татар - волжские булгары - активно торговали с русскими княжествами. Одновременно шел обмен идеями и опытом в обработке ювелирных металлов и камней. Это отразилось, например, на древних русских монетах. Арабской вязью на татарском языке на них выбито: "Ибан акчасы будыр" ("Это деньги Ивана" - имеется в виду русский царь).

Наивысшего расцвета татарское ювелирное искусство достигло в середине XIX в. Крупнейшим центром производства украшений стала Казань. В Закамье (деревня Карамышево Черемшанского района) лучшим мастером считался Абжат-бабай Нутфуллин. Он обладал особым почерком в работе, о нем знали далеко вокруг.

Большинство украшений мастера изготавливали из металла в сочетании с самоцветами: топазами, аквамаринами, сердоликом. Камни помещались в центре изделия или рассыпались по краям. Как и везде на Востоке, любимыми цветами были голубой и зеленый, а также фиолетовый и желтый. Драгоценные камни в ограненном виде ювелиры покупали у уральских гранильщиков.

Одним из основных украшений татарок являются чулпы, которые вплетали в косы при помощи прикрепленных к ним тесемок. Во время ходьбы чулпы издавали характерный звон, по которому татарку порой можно было услышать раньше, чем увидеть. Недаром поговорка утверждает: "Звон чулпы - зов любви". Чулпы состояли из сцепленных сканых блях разнообразной формы, украшенных крупным самоцветом в металлической оправе. Чулпы были чрезвычайно популярны и из Татарии распространились, как веяние моды, в Башкирию, Казахстан, Узбекистан.

Из других женских украшений следует отметить шейно-нагрудные подвески "яка чылбыры", ожерелья, брошки, браслеты. Как правило, они инкрустировались самоцветами в характерном для татар сочетании - крупный овальный сердолик, окруженный рядами бирюзы. Яка чылбыры были распространены только в Татарии и Башкирии.

Излюбленным украшением у татар, как и у всех мусульман, были перстни. В связи с этим Омар Хайям писал: "Каждое украшение, которое имеют люди, может быть, а может и не быть, кроме перстня. Никогда не следует быть без него". Возможно, это поверье идет от древнегреческого мифа о Прометее. Как известно, могучий титан был навечно прикован цепями к скале. Затем Зевс решил простить его, но как ему следовало обойти собственный приговор? Остроумный выход нашелся: Прометей должен вечно носить кольцо с камнем. Таким образом, он всегда был как бы прикован к миниатюрной скале. В отличие от кольца Прометея татарские мастера вставляла в перстни великолепные самоцветы. Обычно это был плоский сердолик светло-желтого, темно-желтого или светло-красного цвета. Часто сердоликовый кабошон окружали мелкие круглые кабошончики бирюзы. Примерно так же украшались и серьги.

В романе казахского писателя Мухтара Ауэзова "Путь Абая" есть такие строки: "Тогжан то и дело входила сюда из Малой юрты. Шолпы своим звоном предупреждали о ее приходе. Маленькие блестящие серьги в ушах, бобровая шапочка на голове, перстни, унизавшие ее пальцы, - все казалось Абаю изящным и прекрасным". Вы, конечно, догадались, что казахские "шолпы" аналогичны татарским "чулпы". Из минералов кремнезема казашки отдавали предпочтение сердолику, опалу, горному хрусталю.

К сожалению, ни в романе М. О. Ауэзова, ни в стихах Абая мы не нашли названий самоцветов. В качестве терминов они использовали обобщающие слова. Например, у Абая читаем:

 Посмотри, у бая новая жена. 
 Чистой красотой душа поражена! 
 Вся в парче и злате, в дорогих камнях, 
 Свитой потускневших жен окружена. 

Перевод С. Ахметова

А вот в стихах Олжаса Сулейменова, в юности учившегося на геологическом факультете, драгоценные камни имеют точные наименования:

 Великолепны были эти бусы 
 из темного с прожилками агата, 
 непосвященному могло казаться - 
 то круглые глаза слепых красавцев, 
 любимых смертью 
                юношей Арраты, 
 нанизанные на витую нить, 
 зловеще ее горло украшали, 
 но ядра бадахшанской бирюзы 
 в праще серег серебряных прощали того, 
 кого не стоило винить... 
 Запястья стройные (нежна ль рука?) 
 браслеты из сердолика сжимали. 

Глиняная книга

Было бы неверно считать, что все шедевры ювелирного искусства уже созданы. Современные мастера продолжают и развивают традиции предшественников. Из многих десятков имен назовем два, находящихся на виду. Это уральские мастера Леонид Устьянцев и Владислав Храмцов. О них писала "Советская культура" по случаю персональной выставки художников в Москве. А до этого были многочисленные экспозиции на Урале, в различных городах нашей страны.

Работы В. Храмцова отличаются смелостью поиска, темпераментом. Он многому научился у уральских горщиков, которые искали и находили красоту в банальных, казалось бы, самоцветах. Нефрит, агат, лазурит, хризопраз, дымчатый кварц, обрамленные не золотом и серебром, а медью, латунью, никелем, превращаются в подлинные шедевры. Таковы сувенир "Чудо" - обыкновенная морская галька с полукружием белой соли или гарнитур "Русалия" - удивительное сочетание никеля, лунного камня и празема (зеленоватого кварца с включениями актинолита). Произведения В. Храмцова кажутся таинственным сокровищем, поднятым морозным утром со дна морского. Они словно бы покрыты матовой изморозью.

Сравнительно недавно у геммологов появился термин "льдистый кварц". Льдистый кварц вместе с жадеитом был открыт геологом В. Н. Москалевой на северном берегу озера Балхаш. Минерал весь пронизан мельчайшими включениями, прозрачен и однороден. Внешне он весьма напоминает кусок льда. Как известно, для образования жадеита требуются давления свыше 100 МПа (1000 атм). Под влиянием такого напора кварц перекристаллизовывается и приобретает льдистый облик. В. Храмцов великолепно использует структурные особенности льдистого кварца. Он демонстрирует высочайший профессионализм камнереза и филигранное мастерство ювелира.

Леонид Устьянцев отдает предпочтение плавной линии, исконным русским формам. В его гарнитурах, подвесках, браслетах легко улавливаются образы природы - лесной колокольчик, загадочный омут, в котором водятся черти, распускающаяся верба. В сувенире "Ильмень" зритель видит не кварц с хлоритовыми включениями (моховик), а переплетения водорослей, таинственную жизнь древнего озера. Широко известна брошь Л. Устьянцева "Водопад", где аметистовая щетка, вроде бы совсем не тронутая рукой художника, вырисовывается из целого потока звенящих металлических струек, похожих на водяные. Не чулпы ли нарядных татарок вспомнил Устьянцев? Звон чулпы - зов возлюбленной...