Беседа не у костра

Мне нравятся костры. Огонь завораживает своим постоянным обновлением.

Прежде я думал, что геологи вечера непременно коротают у костра. Но кончается полевой сезон, а ничего подобного нет.

Сергей Иванович торопится. Костры мы жжем только для ублажения желудков: готовим чай, похлебку, кашу. В степи приходится собирать серые лепешки кизяков. Такое топливо не наводит на романтические мысли. А вечерами досаждают комары. В августе наш отряд перешел в распоряжение Анатолия Александровича…

Ежедневно спускаемся мы в тесной клети на стометровую глубину. Бродим в неровных штреках, вырубленных по кварцевым жилам. Мы стиснуты гранитом. Молоток отскакивает от монолитных стен будто резиновый.

В неярком свете ламп неожиданно вспыхивают снежные грани сфалерита - сульфида цинка - или многоцветно, как пленка мазута в воде, переливается халькопирит, темнеют волосяные кристаллы антимонита и черные, стеклянно блестящие, - турмалина.

Здесь много красивых и прочных кристаллов, содержащих железо, медь, сурьму. В турмалине столько всякой всячины, что и запомнить невозможно. А добывает рудник молибденит - сульфид молибдена - маркий, как графит. Им вполне можно рисовать. И это мягкотелое вещество необходимо для особо крепкой стали!

Я стараюсь поменьше разговаривать с новым начальником и предупреждаю его приказы - исполнительность, воспитанная Сергеем Ивановичем.

Внешностью и рассеянностью Анатолий Александрович напоминает типового чудака-ученого. У него доброе круглое лицо, плешивый лоб, крепкие челюсти, пухлые губы и глаза с веселым прищуром. И конечно, очки.

Перед спуском в шахту ему долго объясняют, в ка­ких выработках ведутся взрывные работы.

Потом мы блуждаем в дымных штреках по колено в воде. Откуда-то глухо бухают взрывы. Анатолий Александрович бормочет, виновато улыбаясь: «Кажется, сюда не рекомендовали заходить»...

Наша палатка стоит в огороде. Хозяйка работает в шахте. Утром ее четырехлетняя дочка ходит между грядками и поет недетские песни.

Вечером начальник уходит в клуб на танцы. А я, поужинав в столовой-бараке, возвращаюсь между грядками картофеля в палатку, зажигаю свечу и с помощью книг посещаю страны более экзотические, чем Забайкалье...

Начальник открыл полог палатки, заглянул:

- Не помешаю?

Лег рядом на свой спальный мешок, заложив руки за голову. Поглядел на обложку:

- Сказками увлекаешься?

- В детство впадаю.

- Говорят, один старый бык впал в детство. Его зарубили, а мясо продавали как старую телятину.

Он засмеялся первым.

- Я думал, ты такой важный, что не смеешься, - сказал начальник. - Или работа не нравится? Или обиженный?

- Не нравится быть автоматом.

- Ну, это не беда. Сделаем из тебя человека. - Он засмеялся. И снова серьезно: - Костерик бы сейчас вечерком да компанию... - И вдруг запел:

 Я смотрю на костер угасающий, 
 Пляшет розовый отблеск огня. 
 После трудного дня спят товарищи... 
 Почему среди них нет тебя... 

Музыкального слуха он был лишен.

- Чего молчишь? - перестал он мучить песню.

- Не умею.

- А еще геолог... Анекдоты знаешь?.. Ну, так я и думал.

Он помолчал.

- Знаешь, почему называется сурьмяный блеск антимонитом?.. Дело было в одном монастыре. Настоятель заметил, что свиньи жрут хоть не сытно, а жиреют. Видит, они выкапывают из земли какие-то камешки игольчатые, вроде соломы. Обрадовался он, подмешал эти камни в пищу своим приятелям. Ну, а от этого стало им так худо, хоть святых выноси. Вот и вышло, что свиньям польза, монахам - отрава. И назвали минерал антимонитом. «Анти» - «против», «мони» - «монах». Вот тебе геологический анекдот. Вообще-то есть и другие объяснения, но это красивее. В геологии непременно есть десяток разных объяснений для любой пустяковины.

Свечу я погасил. В треугольнике распахнутого входа чернел куст. В его лохматых ветвях запутались звезды.

- Ну, теперь твоя очередь, - сказал он, забравшись в мешок и повернувшись на бок.

- Сейчас, только подумаю.

Я вспомнил индийскую легенду. Один раз в году, осенней ночью, случается звездный дождь. Звезды падают в море. И все раковины покидают дно и всплывают. Они раскрывают створки, как рты, и ловят чудесные дождинки. Кому посчастливится - опускается на дно со звездным подарком. Таких раковин мало. Но именно они драгоценны, потому что в них образуется жемчуг.

- Если хотите...- сказал я.

Анатолий Александрович дышал медленно и ровно.

Что ж, ночь не последняя. Мы еще будем сидеть у костра и рассказывать истории выдуманные и взаправдашные.