Глава 2. Каменный венок царицы Тамар

Девичья краса и яшма

Выдающийся средневековый ученый Абу-Рейхан аль-Бируни в своей знаменитой книге о самоцветах написал: "Если бы драгоценные камни не служили украшением, то они не отличались бы от золота и серебра, ибо они также непригодны сами по себе для удовлетворения нужд людей... Они не нуждаются в том, чтобы их оценивали путем замены золотом или серебром, так как они сами представляют вещественные ценности, достоинство которых заключается в том, что они воспринимаются чувствами как прекрасное".

Слова Бируни могут быть полностью отнесены к любым минералам кремнезема с оговоркой, что они воспринимаются нами не только прекрасными, но и весьма полезными вещами. Первым оружием, которое взял в руки мужчина, был кремневый нож; первым орудием труда, которым пользовалась женщина, стал кремневый скребок. И мужчины, и женщины любили украшать себя халцедоновыми ожерельями. С незапамятных времен красоту камня понимали и ценили шумеры, египтяне, греки, арабы, индусы, китайцы... Самоцветы не только украшали возлюбленных, но и служили источниками вдохновения для писателей и поэтов.

Давайте совершим экскурсию по страницам литературных произведений. Многие авторы были знатоками минералов и самоцветов, в их книгах содержится добротная информация. А что может быть более ценным в наш любознательный век?

Вот первое упоминание кремнезема в египетской поэзии XXV в. до н. э.:

 Уста ее слаще винограда и фиников. 
 Ее зубы выровнены лучше, чем зерна. 
 Они прямее и тверже зарубок кремневого ножа. 

Перевод А. Ахматовой

Главный советник фараона Птахотеп считался одним из величайших мудрецов Древнего Востока. К его мнению следует прислушаться:

 Женских тел фаянс прохладный ослепляет, обольщает, 
 Чтобы тотчас превратиться в пламенеющий сардоникс. 
 Обладанье ими - краткий сон. 
 Постиженье их - подобно смерти! 

Перевод В. Потаповой

В древнеиндийском эпосе "Махабхарата", созданном около трех тыс. лет назад, упомянуты алмазы, рубины, сапфиры. В одном из рассказов об отрицательном герое Дурьодхане назван хрусталь. Завистливый царь Дурьодхана попал в роскошный дворец. Долго он бродил в нем, жадно разглядывая дивные картины и украшения. В одном из покоев он увидел вместо пола бассейн, наполненный прозрачной водой. Царь приподнял края одежды и осторожно ступил в воду. Однако вместо влаги ступня встретила твердую и скользкую поверхность хрустального пола. Дурьодхана едва не упал под дружный смех свидетелей. От стыда он убежал в сад, где увидел хрустальное озеро, окруженное зеленой травой. Думая, что перед ним опять полированный камень, злосчастный царь смело встал на его поверхность. Конечно, он тут же с громким плеском свалился в воду на радость всем положительным персонажам.

Сделав прыжок через тысячу лет, мы окажемся в Китае. В популярной песенке царства Шао (XII в. до н. э.) поется:

 Здесь листва зеленая густа, 
 Яшмою - девичья красота. 

Перевод В. Микушевича

Яшму любили в Китае во все времена. Один из древнейших китайских поэтов Цюй Юань в известном стихотворении "С камнем в объятиях" утверждает:

 Кто с яшмой спутает простые камни, 
 Не отличает преданность от лести, - 
 Те, знаю я, завистливы и грубы, 
 И помыслы мои им непонятны. 

Перевод А. Гитовича

Весьма ценили яшму и в соседней Корее. "Лицо ее было прекрасно, как белая яшма с горы Цзиншань", - читаем мы в средневековой новелле анонимного автора. Смысл похвалы девичьей красоте заключается в том, что в глубокой древности на горе Цзиншань была найдена белая яшма необыкновенной красоты. Соседний князь предложил владельцу горы 15 городов в обмен на месторождение!

В романе "Записки о добрых деяниях и благородных сердцах" (имя автора также не сохранилось) яшмовый перстень с жемчужиной является чудесным талисманом-избавителем. Он принадлежит яшмоподобной красавице и свидетельствует о ее высоком происхождении. О перстне говорят: "Да ведь это же белая яшма с горы Куньшань, а жемчужина добыта очень глубоко в море. Наденешь этот перстень зимой - станет тепло. А ночью темной от него исходит яркое сияние. Эта драгоценность принадлежит, конечно, не простой семье!" Под горой Куньшань следует понимать горную систему Куньлунь в Китае, где по восточным преданиям в яшмовом дворце на берегу Яшмового озера пребывает богиня Запада Сиванму. По-корейски Яшмовое озеро называется Яочи. На его берегу растет персик бессмертия, около которого собираются и отдыхают бессмертные.

Следует отметить, что в Куньлуне находят не яшму, а нефрит, в том числе самую драгоценную его разновидность - белый. По-видимому, китайцы и яшму, и нефрит называли одними и теми же словами "белая яшма".

В романе "Записки о добрых деяниях..." вообще очень много яшмы и других самоцветов. Герои видят во сне яшмовых единорогов, носят драгоценные пояса, отделанные яшмой. К этим поясам по корейским обычаям прикрепляют яшмовые дощечки с указанием должности и звания. То и дело в романе встречаются яшмоподобные красавицы, украшенные семью драгоценностями. Этот традиционный корейский набор состоит из золота, серебра, жемчуга, яшмы, агата, коралла, хрусталя. Среди самоцветов преобладает кремнезем!

Яшму знали в Египте наряду с лазуритом - одним из первых драгоценных камней - и бирюзой. На одном из папирусов начертано:

 Грузно свисают плоды 
 Яшмы краснее. 
 Листья под стать бирюзе, 
 Лоском поспорят с глазурью.

Перевод В. Потаповой

В античные времена на яшме вырезали различные изображения. Они назывались геммами и были так прекрасны, что вдохновляли поэтов:

 Пять коровок пасутся на этой маленькой яшме; 
 Словно живые, резцом врезаны в камень они. 
 Кажется, вот разбредутся... Но нет, золотая ограда 
 Тесным схватила кольцом крошечный пастбищный луг. 

Перевод О. Румера

С пестроцветной яшмой сравнивали японские поэты радужные искры, вспыхивающие на солнце в капельках росы:

 На лепестках осенней хагги в поле, 
 Куда выходит по утрам олень, 
 На лепестках 
 Сверкает яшмой дорогою 
 С небес упавшая прозрачная роса... 

Перевод А. Глускиной

А вот с агатом случилось недоразумение. Прочитаем две строчки из газели Рудаки:

 Мой целый мир - в одном кольце твоих агатовых кудрей, 
 В човганы локонов твоих вся жизнь моя заключена. 

Перевод В. Левика

Почти так же уничижает себя перед возлюбленной Хафиз:

 Жаждал встречи, ловил исступленно агатовый взор, 
 Но, взглянув мимоходом, меня ты отвергла в сердцах. 

Перевод С. Ахметова

У Анны Ахматовой читаем:

 С той, какою была когда-то 
 В ожерелье черных агатов 
 До долины Иосафата, 
 Снова встретиться не хочу. 

Груды самоцветов мечет на страницы "Витязя в тигровой шкуре" Шота Руставели:

 Сели вместе, улыбнулись и в лобзании невинном 
 Обнялись агат с агатом и слились рубин с рубином. 

Перевод Н. Заболоцкого

Речь идет о поцелуе, сблизившем агатовые ресницы и рубиновые уста.

Итак, у четырех поэтов мы прочитали о черных агатах. Между тем агат - это разновидность халцедона, окрашенная в самые разнообразные цвета, и характерна для него не чернота, а концентрическая полосчатость, в "Словаре современного русского литературного языка" сказано, что слово "агат" часто путают с похожим на него словом "гагат" при образном определении черных блестящих волос и глаз. Такую подмену и допустили переводчики Рудаки, Хафиза и Руставели. В оригинале "Витязя в тигровой шкуре" употреблено слово "гишер", которое на Кавказе издавна служит синонимом гагата (от армянского "гишери" - ночь). Вот как выглядят приведенные выше строчки из поэмы в переводе П. Петренко:

 Сели вместе и шутили, разговор их нежным стал, 
 И свою вкусили радость, свив гишер, хрусталь и лал. 

Не знаем, как насчет поэзии, но за точность употребления термина ручаемся. И переводя на русский язык стихи восточных поэтов, больше не будем путать агат с гагатом:

 Черен бедуин, как черен бархатный гагат, 
 Шелковым бурнусом, словно жемчугом, объят. 

Перевод С. Ахметова

Эти стихи принадлежат средневековому арабскому поэту ас-Санаубари, который вошел в историю мировой литературы как певец природы. Его стихи словно расшиты самоцветами - гранатами, яхонтами, жемчугами, сапфирами. Есть среди них и оникс, то есть агат с чередованием плоскопараллельных слоев черного и белого цвета. Оникс - очень точный синоним очей в поэтической речи: черное - радужная оболочка и зрачок, белое - белок. Вот как это выглядит в двустишии:

 Все сокровища мои у моей голубки: 
 Оникс, яхонт, жемчуга - очи, щеки, зубки. 

Перевод С. Ахметова

Великий Рудаки в одном из рубаи также упомянул агат. Он имел в виду высокую прочность минерала:

 Какой агат из-за тебя не просверлят мои глаза? 
 А тайны сердца моего блестят на розах, как роса. 
 Я тайны сердца схоронил - о них не знают небеса, 
 Пусть их откроют слез моих, моих восторгов голоса. 

Перевод С. Липкина

Казахский народный эпос "Кобланды-батыр" складывался в начале XVII в. Приведем несколько строк из варианта сказителя Шапая Калмагамбетова. Вот батыр прощается со своей семьей перед битвой с жестоким врагом:

 Вытер Кобланды слезы рукавом, 
 Потом заговорил; 
 Вот что он сказал: 
 "Камни пестрые бывают на горе, 
 Когда горюют, льются слезы из глаз, 
 Когда ранит подмышку стрела, 
 Только близкий может опорой стать". 

Перевод Н. Кидайш-Покровской и О. Нурмагамбетовой

В традициях казахской народной речи Кобланды-батыр начинает утешительные слова с общеизвестных истин. "Я вернусь с победой, - говорит он. - Это так же достоверно, как и то, что на горе бывают пестрые камни". Скорее всего, он имеет в виду пестроцветные яшмы, сердолики, опалы.