Цеолиты - цветы земли

Первые находки

Я полюбил камень в старом Тифлисе, в самом начале двадцатых годов, еще будучи школьником. Сначала я и мои друзья - молодые любители камня - искали эффектные кристаллы, хвастались друг перед другом своими находками и менялись образцами. Только позднее, когда стали взрослее, мы начали понимать, что главное при изучении минералов - это расшифровка их природы и места каждого минерала в общей истории местности. Каждый образец, пускай даже самый красивый, не имеет ценности, если неизвестно его окружение. Это, пожалуй, главное, что хочется показать читателю на примере описания минералов окрестностей Тбилиси. Все минералы этого района теснейшим образом связаны между собой, с его вулканизмом и, особенно с деятельностью порожденных вулканами горячих источников, которая была наиболее интенсивна 40-60 млн. лет назад, но проявляет себя и сейчас; это знаменитые горячие серные источники, давшие название городу (тбили - по-грузински теплый).

Рис. 1. Схема Тбилиси и его окрестностей

На северо-восточной окраине Тбилиси в то время (рис. 1) первой железнодорожной станцией была платформа Дидубе, от которой (вдоль железной дороги) можно было пройти к селению и оврагу Грмагеле. Здесь среди третичных песчаников и сланцев - осадков моря, существовавшего 40-50 млн. лет назад, - встречаются послойные пленочки гипса (водного сернокислого кальция CaSO₄*2H₂O), иногда довольно красивые, так как они представляют собой сростки многих кристаллов. Но не эти пленки нас привлекали, мы охотились за хорошо ограненными со всех сторон прозрачными кристаллами, которые встречались в слоях мягких пластичных глин, изредка залегающих среди плотных песчаников и глинистых сланцев. Размер кристаллов гипса был всего 1-1,5 см в поперечнике, но мы особенно ценили их прозрачность и совершенство граней; а если попадался двойник в форме "ласточкина хвоста" (рис. 2), то гордости нашей не было предела.

Рис. 2. Двойник гипса 'ласточкин хвост'

Очень красивые розочки тонких, но далеко неправильных кристаллов гипса (рис. 3) мы находили в слоях гажи (смесь глины и гипса) в районе Авлабара, расположенного северо-восточнее Тбилиси.

Рис. 3. Гипсовая розочка

Очень интересные находки делали мы в районе Майдана и главного входа в Ботанический сад, а также на расположенном восточнее Сеид-Абасском плато, где среди брекчиевидных и туфогенных пород встречаются известковые натечники. Обычно мы собирали их в каменных осыпях. Белые, игольчатые в изломе, с иглами, расположенными по радиусам, а также с концентрическими желтоватыми и красноватыми полосами и шелковистым блеском натечники очень красивы. Они образовывались в тех местах трещин, где проходили горячие воды, видимо, такие же, как в выходящие сейчас в районе серных бань. Кристаллы углекислой извести начинали расти от стенок трещины, где возникали первые зародыши, и расходились по радиусам.

Известковые натечники на Кавказе и в Закавказье широко распространены. В некоторых местах, например в окрестностях сел. Агамзалу в Армении, натечники добывают и используют как красивый поделочный материал, известный под названием мраморного оникса. Из агамзалинского оникса, в частности, изготовлены просвечивающие щитки для ламп на станции Белорусская кольцевая Московского метрополитена.

Изучая известковые натечники, мы сделали и одно из первых наших минералогических "открытий". Почему-то мы считали (об этом, впрочем, иногда пишется в ряде минералогических учебников), что натечники образует только углекислая известь, кристаллизующаяся в форме минерала арагонита, но оказалось, что существуют и кальцитовые натечники, причем последние встречаются гораздо чаще арагонитовых. Тбилисские натечники в основном арагонитовые, а агамзалинские - кальцитовые.

Арагонит гораздо легче реагирует с различными веществами, чем кальцит, поэтому если в пробирку с раствором азотнокислого кобальта насыпать порошок арагонита и смесь прокипятить, то он прореагирует с кобальтовой солью и окрасится в розовый цвет. Если же вместо арагонита взять порошок кальцита, то он останется белым или даже приобретет несколько голубоватый оттенок. Мы кипятили с азотнокислым кобальтом все попавшие к нам в руки натечники, и очень гордились находкой кальцитовых натечников.

Пробовали мы полировать тбилисские натечники, но у нас ничего не получалось, то ли из-за неумения, то ли из-за большой пористости камня. Сейчас я думаю, что дело было именно в пористости.

Однако наиболее интересными минералами окрестностей Тбилиси, конечно, являются цеолиты - относительно редкие силикатные минералы, содержащие воду. Эти минералы иногда дают прекрасные кристаллы, служащие украшением многих музеев.

Из месторождений цеолитов нам особенно доступен был Сололакский овраг, до которого в то время можно было доехать на трамвае. Расположен овраг в той части города, откуда начиналось старое Коджарское шоссе (см. рис. 1). Первая петля шоссе пересекает овраг в самой его нижней части, и отсюда он, несколько раз пересекаемый петлями шоссе, поднимается вверх, вплоть до вершины хребта и западного входа в Ботанический сад. Наиболее интересны нижние 50-100 м оврага. Копались мы здесь каждый свободный день. Молотком и зубилом приходилось отваливать глыбы туфогенных песчаников, слагающих стенки оврага, чтобы обнажить ту или другую жилку, в которой кристаллизовались цеолиты и кальцит. При этом для нас никакого интереса не представляла сплошная цеолитовая жила. Нужно было вскрыть пустоту, и вот тогда на ее стенках открывались щеточки цеолитовых кристаллов; чем крупнее кристаллы и чем больше была поверхность, покрытая ими, тем выше нами ценился добытый образец. Иногда нам удавалось отколоть пластинку до 100-200 см², покрытую крупными кристаллами.

В Сололакском овраге встречаются только два кальциевых цеолита - десмин и ломонтит. Обычно жилка зональна, на стене трещины кристаллизуется кальцит, образующий мелкие (3-5 мм в поперечнике) кристаллы, по форме напоминающие кубы - ромбоэдры. Такая форма может получиться, если растянуть (или сплющить) куб с двух противоположных трехгранных вершин. У кальцита из Сололакского оврага ромбоэдр очень мало отличается от куба - он чуть-чуть растянут; такой ромбоэдр у кальцита минералоги именуют "основным".

На кристаллах кальцита и частично совместно с ним кристаллизуется ломонтит. Трудно передать словами красоту кристаллов ломонтита в тот момент, когда их удается извлечь из трещины в скале. Это прекрасные, полупрозрачные, почти квадратные призмочки, очень напоминающие спичку (рис. 4, г). Сверху такие призмочки срезаны косой ровной блестящей гранью; очень редко на вершинах кристаллов ломонтита встречается еще одна грань, притупляющая острый угол, образуемый призмой и первой гранью. В Сололакском овраге мы находили прекрасные кристаллы ломонтита - столбики до 2-3 см длиной и 2-3 мм толщиной. К сожалению, однако любоваться красотой ломонтитовых кристаллов коллекционер может очень недолго: прямо на глазах, тут же около обнажения, из которого его удалось вынуть, он белеет, теряя прозрачность, а еще через некоторое время: через час или два, самое долгое - через сутки, вместо прекрасной "друзы" - сростка ломонтитовых кристаллов, остается кучка белого, "удивительно противного" порошка; хочется поскорее выкинуть этот порошок, так как на него ужасно обидно смотреть. Ведь какие были прекрасные кристаллы!

Рис. 4. Главнейшие формы кристаллов цеолитов. а - обычная форма анальцима -. трапецоэдр; б - наиболее частые формы десмина, встречавшиеся в Сололакском овраге; в - форма иголок натролита из окрестностей г. Ахалцихе; г - форма иголок ломонтита из Сололакского оврага; д - кристаллы гейландита, встречавшиеся в Соганлугской осыпи и в окрестностях г. Ахалцихе

Причина распада кристаллов ломонтита в порошок изучена давно. Дело в том, что в условиях избытка влаги (а в недрах почти всегда присутствует вода - так называемая горная влажность) он полностью насыщен водой и отвечает формуле CaAl₂SiO₄O₁₂*4H₂O, когда же его извлекают на дневную поверхность - в сухой воздух, он немедленно отдает одну частицу воды, превращаясь в новый минерал - беталеонгардит; при этом связь в кристаллической решетке, осуществлявшаяся через частицы воды, полностью уничтожается, и кристалл рассыпается.

Какие только меры не предпринимали мы, чтобы сохранить ломонтитовые кристаллы. Сейчас же после извлечения из скалы добытые штуфы помещали в воду или заворачивали во влажную тряпку, которую все время поливали водой, и мчались домой, бросая все остальное на месте. Иногда, правда, удавалось донести кристаллики свежими до лабораторного стола, но что делать дальше? В старых книгах говорилось, что их можно сохранить, заливая "гуммиарабиком", столярным клеем или различными лаками. Приходилось бегать по всему городу, разыскивать знакомых, у которых с дореволюционных времен сохранился клей для бумаг - гуммиарабик, или какие-то "дамаровы" лаки. Облазили все окрестные вишневые деревья в поисках "вишневого клея". Варьировали температуру и густоту столярного клея. Все было напрасно. Наши кристаллы в зависимости от характера пропитки из снежно-белых или прозрачных превращались в желтые, коричневые и даже совершенно черные; удавалось задержать распад кристаллов на месяц или два, но все равно через некоторое время в коробочке, где ранее лежали прекрасные кристаллы, оказывался мелкий порошок и совершенно невзрачный обломок туфогенной породы, на которой росли эти кристаллы, только порошок этот был не белый, как от разрушения чистого ломонтита, а грязный.

Позднее мне пришлось осматривать очень много знаменитых музеев мира, и везде я с особенным вниманием осматривал коллекции цеолитов, но нигде, никогда я не видел хороших кристаллов ломонтита. Однако я знаю, что ломонтит прекрасно кристаллизуется и дает очень красивые кристаллы, но как их сохранить в коллекции? Видимо, этого до сих пор никто не знает.

Гораздо больше радовал нас десмин. В трещинах и пустотах Сололакского оврага он кристаллизуется последним, нарастая как на кальцит, так и на ломонтит. Десмин образует красивые, прочные пластинчатые кристаллы, у которых очень сильно развиты две боковые грани с не очень ровной поверхностью, но по краям имеются идеально блестящие косые (призматические) грани, а на самой вершине четыре косые грани срезаются маленькими, также идеально блестящими ромбиками - гранью, почти перпендикулярной к боковым граням (см. рис. 4, б).

Свое название десмин получил от греческого слова δεσμη - пучок, сноп, за свою способность в процессе роста расщепляться и образовывать сростки, стянутые в середине и расщепленные по краям. Кристаллы обычно окрашены в розовый цвет и действительно напоминают сноп пшеницы. Но кристаллы десмина Сололакского оврага не таковы; они белые, идеально правильные, совершенно такие же, как на рисунке в учебнике, очень похожие на кристаллографические модели.

Кристаллы десмина в Сололакском овраге невелики, самые большие из встречавшихся здесь достигали 1-1,5 см в высоту и редко 1 см в ширину; толщина таких кристаллов около миллиметра. Они густо, как щетина в щетке, покрывают поверхность стенки жилы, срастаясь внизу, и образуют свободные кристаллы вверху. Обычно кристаллы десмина очень плотно прирастают к кальциту и к вмещающей породе, поэтому при отбивании образца (совместно с породой) кристаллы хорошо сохраняются. Часто десмин нарастает на ломонтит, и тогда, если это не отдельные кристаллы, а их сростки и если эти сростки достаточно прочны, их удается отделить от породы по слою рассыпающегося ломонтита. Нам тогда не было дела до того, что мы уничтожали важную генетическую особенность образца - у него не была видна последовательность выделения минералов, что является важнейшим фактором для понимания природы месторождения. Но образец получался исключительно эффектным - тонкая пластинка, вся усыпанная прекрасными кристаллами почти водяно-прозрачного десмина.

Иногда встречались корочки десмина, сложенные мельчайшими, в доли миллиметра, кристалликами; отдельные кристаллы можно разглядеть только в лупу, но корочка в целом исключительно красива - на солнце грани мелких кристалликов сияли как алмазы и вся она светилась. Однажды удалось найти штуф, где крупные, до 2,5 см, столбики кристаллов ломонтита вместе с вмещающей породой были покрыты корочкой десмина. Она не давала ломонтиту рассыпаться, и штуф долго лежал в моей коллекции.

Много раз мы бродили в окрестностях Тбилиси, стремясь найти места, подобные Сололакскому оврагу, но так и не нашли. Западнее оврага, на склоне "Святой горы" (горы Святого Давида), среди более тонкослоистых туфогенов и глинистых сланцев очень много цеолитов, но они представлены только ломонтитом. Местами ломонтит образует довольно мощные "прослои", хорошо видные даже из вагона фуникулера, связывающего вершину "Святой горы" с городом. Если же идти от оврага вверх по Коджарскому шоссе, то в трещинах горных пород, совершенно подобных породам, развитым в овраге, полностью отсутствуют цеолиты, но встречается не попадавшийся нам в овраге минерал - кварц. Его шестигранные призмочки иногда переполняли трещины. Кристаллы кварца были идеально прозрачны и прекрасно образованы, обычно в длину они имели 1-2 см при ширине 2-3 мм. Для меня кварц был мало интересен, я охотился за десмином, но моим друзьям удавалось найти кристаллы кварца, сросшиеся по редкому закону двойникования, и кристаллы с включением нефти, что, вообще говоря, представляет большую редкость.

Сейчас я примерно представляю себе причину своеобразия Сололакского оврага: в момент отложения минералов он находился на границе двух разных по составу потоков горячих вод. С запада поступал мощный поток очень щелочных, отлагавших ломонтит, горячих вод, а с востока шли, видимо, гораздо менее мощные струи кремнекислых горячих растворов. Смешение щелочных и кислых растворов создавало по границе (как раз в зоне Сололакского оврага) растворы, промежуточные по составу, из которых мог кристаллизоваться десмин. То, что для выделения десмина нужны менее щелочные растворы, чем для кристаллизации ломонтита, видно из формулы этих двух минералов: в десмине на один атом кальция и два алюминия приходится шесть атомов кремнекислоты, а в ломонтите - четыре.

Маршруты более далеких экскурсий вели к вершинам Телетского хребта (см. рис. 1). Это относительно небольшой, длиной не более 10-15 км горный отрог, представляющий собой крайнее восточное окончание Триалетской горной системы. Телетский хребет исключительно интересен своими многочисленными вулканическими проявлениями. Здесь много мелких, относительно древних, очень неглубоких внедрений жидкой магмы, некоторые из них были, возможно, настоящие вулканы, но вулканы "моногенные", т. е. образовавшиеся в один прием - в одно краткое извержение. Скорее всего, это было выдавливание магмы из трещин, чем настоящий вулкан с взрывной деятельностью и с излиянием потоков лавы, как у Везувия, Этны, Ключевской сопки и других "полигенных" вулканов. Но в те годы нас мало интересовали вулканы, мы искали красивые минералы, и Телетский хребет представлял для нас большой интерес.

Прежде всего должен быть упомянут кальцит. На Телетском хребте, среди туфогенных пород залегают многочисленные, иногда очень мощные (до 1 м) жилы, выполненные в основном кальцитом. По краям этих жил, или, как говорят геологи, по "зальбандам", часто встречается тонкая пленка ломонтита, позволяющая говорить о связи жил с теми же горячими растворами, которые образовали цеолиты Сололакского оврага. Как и в описанных ранее известковых натечниках, кальцит в жилах отлагался из горячих растворов, но на значительно больших глубинах, где давление было несколько больше, а охлаждение растворов шло медленнее; в результате кристаллизация кальцита из них происходила медленнее, и могли образовываться крупные кристаллы.

Кристаллы кальцита, имеющие форму основного ромбоэдра (рис. 5, а), встречались очень редко, гораздо чаще попадались кристаллы в форме скаленоэдра (рис. 5, д), причем простой скаленоэдр, имеющий 12 граней, встречался исключительно редко. Обычно на кристалле можно было найти грани и многих других форм и иногда мы насчитывали до нескольких десятков граней (рис. 5, е). Особую нашу гордость вызывали кристаллы необычных для этих мест форм - "призматические", где шестигранную, но неправильную призму (дитригональную) венчали по вершинам шесть граней "сплющенного" (тупого) ромбоэдра (рис. 5, в), и, наконец, очень редко попадавшиеся кристаллы в виде тонкой линзочки, где распознавался только один такой ромбоэдр - без призмы или с очень маленькой призмой. Такие кристаллы (рис. 5, г), называемые "бумажным шпатом" (нам, конечно, больше нравилось называть их немецким термином - "папиршпат" - это звучало более "научно"), мы усиленно искали, но находили крайне редко.

Рис. 5. Форма кристаллов кальцита, наиболее часто встречающихся в районах развития цеолитов. а - 'основной' ромбоэдр; б - комбинация 'острого' и 'тупого' ромбоэдров; в - то же, призмы и 'тупого' ромбоэдра; г - то же, при очень малом развитии призмы (такие кристаллы называются папиршпатом); д - идеальный скаленоэдр; е - комбинация скаленоэдра и 'основного' ромбоэдра

Различие в форме кристаллов кальцита, по-видимому, связано с различием температур его кристаллизации. Немецкий ученый Кальб еще в 1928 г. составил шкалу для определения температур кристаллизации кальцита по форме кристаллов. Впоследствии высказывалось много сомнений о точности этой шкалы, но, видимо, основная мысль Кальба о связи формы кристаллов с температурой - справедлива. В настоящее время ведутся большие исследовательские работы по искусственному получению кристаллов кальцита и можно надеяться, что после того, как процесс кристаллизации кальцита будет хорошо изучен в лаборатории, можно будет синтезировать кристаллы, различные по форме, и тогда удастся подтвердить или опровергнуть шкалу Кальба. Если она справедлива, то температура растворов, давших триалетские кальцитовые жилы, была порядка 100-300°С. Можно поэтому предполагать, что температура растворов, породивших минералы в жилах Сололакского оврага, была около 300°С и выше.

Кальцит, как и многие другие кристаллические вещества, обладает "спайностью" - замечательным свойством, всегда поражающим человека, впервые с ним сталкивающегося. Если ударить по кристаллу кальцита молотком, то получившиеся обломки будут далеко не случайными, все они будут обязательно иметь совершенно ровные блестящие грани, а если на обломках будут встречаться двугранные или трехгранные углы, то они обязательно будут соответствовать таким же углам "основного" ромбоэдра. Если аккуратно ударять по лишенному граней кристаллу кальцита, то из него можно выбить "спайный" обломок, вполне отвечающий "основному" ромбоэдру.

Конечно, все найденные неправильные зерна или плохие кристаллы мы разбивали, стремясь выбить правильные "спайные" обломки; местами попадались очень чистые кристаллы и получаемые нами обломки были совершенно прозрачные; более того, такой обломок удваивает изображение вследствие двупреломления света. Это замечательное явление свойственно очень многим кристаллическим веществам, но особенно отчетливо проявляется у кальцита. Прозрачные кусочки кальцита - исландского шпата (по месту первой находки этого минерала, в Исландии) - нами тщательно собирались и были украшением наших коллекций.

На самом дальнем от Тбилиси конце Телетского хребта, где он переходит в равнину, расположен очень заметный холм - Датикас-гора (см. рис. 1), это так называемый вулканический купол. Лава, образовавшая его, содержит гораздо больше кремнекислоты, чем лава других мест Телетского хребта, а поэтому очень вязка; она выдавливалась из трещины, давая караваеобразное тело, расположенное прямо над трещиной. В трещинах лавы довольно часто встречались участки яшмы и халцедона и реже гиалита (Яшма - макрозернистый кварц, загрязненный глинистыми минералами; халцедон - натечный, более или менее чистый тонкоигольчатый кварц; гиалит - чистый, почти прозрачный халцедон).

На многих вулканических образованиях Телетского хребта собирали мы лаву с пустотами, выполненными различными цеолитами, но нигде не было такого богатого сбора, как на Соганлугской осыпи (рис. 6). Осыпь расположена километрах в двух к северо-востоку от Датикас-горы, над р. Курой, близ шоссе, идущего из Тбилиси в Армению и Азербайджан.

Рис. 6. Общий вид Соганлугской осыпи (снимок 1969 г.)

Скала над осыпью представляет собой поперечный разрез андезито-базальтового купола, такого же, как многие горки, выделяющиеся на хребте. Образовался купол в результате внедрения жидкой лавы в толщу осадков, видимо, очень скоро после их осаждения на морском дне. Лава прорвала уже готовые осадки, частично их подняла и выдавилась вверх, застыв в виде куполообразного тела. После внедрения лавы и ее остывания на образовавшийся андезитобазальтовый купол и прорванные им осадки продолжали отлагаться новые порции ила и туфа - в обнажении очень хорошо видны вулканогенные осадки, подстилающие купол, и более молодые, прикрывающие его породы.

Купол (рис. 7) имеет сложное и весьма интересное строение. Низы купола, застывавшие медленно, приобрели крупнозернистое строение; все газы в процессе застывания лавы ушли кверху, и здесь встречаются только очень редкие пустоты - газовые пузыри. На стенке площадью 3-5 м² изредка можно увидеть всего 1-2 пустотки. Выше расположенные части лавы имели меньше времени для застывания и здесь размер зерен несколько меньше, количество пустот больше, а в самой породе между кристаллами встречается еще не успевшая закристаллизоваться промежуточная жидкость - вулканическое стекло. Наконец, на самом верху массива залегает очень пористая стекловатая порода, она подобна пивной пене.

Рис. 7. Геологическая интерпретация фото рис. 6. 1-4 - андезито-базальтовый интрузив (1 - зона со столбчатой отдельностью и жеодами агата, 2 - крупноглыбовая зона с жеодами цеолитов, 3 - мелкоглыбовая зона с мелкими жеодами, 4 - пористый цеолитизированный андезито-базальт); 5 - жилка с датолитом и выход породы с пренитом; 6 - осыпь щебня; 7-8 - туф (7 - плотный, 8 - мелкослоистый)

Различие в облике породы, происходящей из разных участков купола, позволило нам, собирая цеолиты, выполняющие пустоты в обломках породы в осыпи, примерно знать, из какого места скалы происходил этот обломок.

В крупнозернистой породе нижней части массива, в редких пустотах встречались только выделения халцедона, который разноокрашенными концентрическими слоями выполняет обычно всю пустоту; такие слоистые халцедоновые выделения носят название агата. Реже в центре агатовой жеоды встречалась пустота, усаженная кристаллами кварца, и очень редко кроме кварца в центре жеоды были кристаллы кальцита.

Гораздо более разнообразными были жеоды - пустоты, выполненные кристаллами, встречавшиеся в обломках горной породы из центральной части массива. Здесь был настоящий минералогический музей. Самую крайнюю зону обычно округлой пустоты в породе слагал кальцит, иногда на него, а иногда прямо на горную породу выделялся халцедон, образующий тонкую корочку. На нее или реже на поверхность горной породы выделялись кристаллы датолита и шарики кристаллов пренита. Очень красивы оба эти минерала. Датолит образует светло-зеленые, почти бесцветные, часто совершенно прозрачные пластинчатые кристаллы. Иногда датолит заполнял пустоту полностью, но обычно в центре пустоты оставалась полость, куда выходили прекрасно ограненные головки кристаллов. Обычно кристаллы датолита имели пластинчатый облик и очень много граней.

Полной противоположностью датолиту является пренит; он всегда встречается только в виде шариков - радиально-лучистых сростков. Если расколоть такой шарик, то видно, что его слагают отдельные кристаллы - лучи, идущие от центра к периферии. На поверхности пренитовый шарик блестит со всех сторон, так как на каждом луче-кристаллике, выходящем на поверхность шарика, развивается конечная грань, примерно перпендикулярная к удлинению луча. Цвет пренитового шарика обычно зеленый и темно-зеленый и только изредка белый и полупрозрачный.

Во многих жеодах, особенно в пустотах горной породы, из образцов верхней половины массива кроме пренита и датолита встречаются кристаллы различных цеолитов: натролит, мезолит или сколецит, реже анальцим. Особенно запомнилась мне одна из найденных жеод, выполненная щеткой мелких кристаллов цеолитов, среди которых, как собачий клык, ровный, плотный, блестящий и почти прозрачный торчал кристалл датолита.

В образцах горной породы из верхней части массива пустоты с датолитом и пренитом почти не встречались; здесь особенно характерны натролит и мезолит; прекрасные иголки этих минералов, с хорошо развитыми гранями, часто выходят в пустоту, создавая порой неповторимую красоту жеоды. В некоторых пустотах встречались острые кристаллики гейландита и своеобразные, похожие на шарик или булыжник, кристаллы анальцима (см. рис. 4, а). Впрочем, каждый кристалл анальцима всегда был покрыт очень отчетливыми блестящими гранями, имевшими форму четырехгранника, приближающуюся к трапеции.

На Соганлугскую осыпь мы отправлялись рано утром и весь день проходил в переборке обломков: обычно мы искали кусочки андезит-базальта с пустотами, в которых кристаллизовались интересовавшие нас минералы, и каждый раз наши труды вознаграждались. С полными рюкзаками брели мы вечером обратно, и как приятно было дома разбирать и отмывать от грязи и песка наши драгоценные находки.

Образцы из самой верхней части массива мы не любили; пустот с кристаллами здесь, как правило, не было, и весь объем пор был заполнен волокнистым, иногда розовым цеолитом, который мы называли мезолитом.

Надо признаться, что определение цеолитов в те годы для нас представляло зачастую очень большие трудности; те простейшие химические определения, которые удавалось нам провести, и качественное оптическое изучение иногда оставляли нас в полной неопределенности, и сейчас, через пятьдесят лет, я вспоминаю некоторые найденные тогда кристаллики цеолитов, которые в те годы не удалось определить, и подобных которым я не встречал позднее в других коллекциях. Что это были за кристаллы - я не знаю и сейчас.

Следует рассказать еще об одной важной детали строения Соганлугской осыпи. В те годы, когда мы собирали образцы с пустотами и жеодами, мы этой особенности не замечали, и только позднее (после Великой Отечественной войны), когда в результате научных споров о генезисе цеолитов я усомнился в своих старых представлениях, в нижнем западном углу массива я обнаружил в контакте зону превращенных в пренит туфов и отходящую отсюда жилку мощностью около 3-5 см, содержащую датолит (см. рис. 7). Эта находка для меня была очень важна, так как убедила в том, что бор, необходимый для кристаллизации датолита, привнесен растворами, проникшими в вулканический массив после его образования. Очевидно, что с этими же идущими извне растворами связано и образование всех цеолитов в пустотах, существовавших в уже застывшей лаве, образовавшей массив над Соганлугской осыпью.