26.08.2013

Когда драгоценные камни превращаются в пыль

Художник Сергей Бусыгин поведал о проблемах камнерезного искусства в Нижнем Тагиле.

Нижний Тагил богат месторождениями мрамора, малахита, демантоида и других редких минералов. При таком многообразии у нас есть все шансы, чтобы стать первыми на мировом рынке цветного камня, но, увы, этого не происходит. Сегодня делается все для того, чтобы русский камень в России не обрабатывался. Центром камнерезного искусства является Китай, там в этой отрасли работают более миллиона человек, тогда как на Урале нет даже ста. В нашем городе, вообще, все держится на камнерезах-энтузиастах, которых можно пересчитать по пальцам. Отчего же молодые художники, находясь в окружении камня, не торопятся связываться с этим природным материалом?

В поисках ответа на этот вопрос наш корреспондент отправился в музей-завод им. Куйбышева, в камнерезную мастерскую, куда совсем недавно, вместе со своей командой, переехал Сергей Бусыгин - заслуженный деятель камнерезного искусства.

С раннего детства у Сергея проснулась любовь к камню, с тех пор она не оставляет его ни на минуту.

- Чтобы узнать камень лучше, я даже работал в геологии, о чем ни на секунду не пожалел. Когда ты знаешь о минерале все, ты начинаешь его любить и уважать. Я работал в Санкт-Петербурге и в Екатеринбурге, как бы тяжело ни приходилось, я ни дня не работал не по специальности. Профессию не предавал никогда. А было всякое, переезды из одной мастерской в другую... - признается мастер.

В новой мастерской пока царит неразбериха и некий сумбур. Кругом камни, станки – все по-рабочему.

- Не обращайте внимания, мы еще только обустраиваемся – поясняет Бусыгин. - Давно пытались купить хоть какое-то помещение, невозможно. Хорошо, что попали сюда. Здесь всегда была камнерезка, она принадлежала НТМК. Когда мастерская будет иметь должный вид, можно будет водить экскурсии. Было бы очень интересно. Для музея-завода только плюс.

- А почему такие проблемы с рабочим местом?

- Мне, как члену Союза художников, положена мастерская. Раньше мы работали на улице Уральской, вдруг отключили тепло, воду и свет. Говорят: «Вот, теперь работайте». Два года мы трудились в таких нечеловеческих условиях. Потом приютил Александр Николаевич Бурмистров - руководитель тагильского литья, пустил нас в свободный гараж. В этом гараже мы жили десять лет. Там нет ни окон, ни дверей. Летом невозможно дышать, зимой вода замерзает на полу. Но работали.

- Держались на одном энтузиазме?

- В Тагиле происходит такая страшная вещь – у нас нет преемственности поколений. Приходится самим спасать искусство. Самое обидное, что интерес-то к камню есть. Учебные заведения, в которых готовят мастеров, тоже есть, но... Молодежь понимает, что камнерезным искусством в нашем городе нельзя заработать себе на жизнь. Раньше у нас были великие учителя, которые выращивали великих мастеров, сейчас за нами никто не идет... А ведь во всем мире профессия камнерез очень денежная и престижная.

Сегодня, живя на Урале среди камней, наши мастера работают с чужим камнем. К нам поступают минералы из Африки, зато вот свой, родной, камень никто не замечает, а может, просто делает вид...

- Зачастую богатые месторождения просто уничтожаются, – рассказывает Сергей Бусыгин. - У нас под Турой было знаковое место - первое в России месторождение яшмы. Каждый камешек должен быть на вес золота. И что?! Его просто взорвали и отсыпали дорогу. Несколько лет назад под Нижний Тагилом находили черный авантюрин. В любой нормальной стране из этого события сделали бы шоу, у нас опять же – отсыпают дорогу.

Между тем, совсем недавно глава города Сергей Носов восхищался тагильскими камнерезами, называя их настоящими виртуозами. Работы наших мастеров узнаваемы. На всероссийских и даже международных выставках их оценивают по достоинству. Каменные миниатюры уральских художников сильно отличаются от работ западных коллег. Причина – особый подход к камню.

- Мы пытаемся вытянуть из камня все. Даже его дефекты используем в работе. Камень сам, собственно, все подсказывает. Каждая работа настолько уникальна – ее невозможно повторить второй раз. Для западных творцов камень выступает лишь материалом, который они просто берут и что-то из него делают. Причем настолько виртуозно, что камень просто не узнать. Мы же вступаем с камнем в диалог.

- Какая-то неразбериха выходит. С одной стороны, мы на высоте, а с другой... Камнерезное искусство, вообще, бренд Нижнего Тагила, как, по-вашему?

- Давайте позагибаем пальчики. Тагильский малахит, это бренд? Бренд. Самые выдающиеся произведения искусства были сделаны именно из нашего малахита. Более того, камня у нас достаточно, при желании его можно добывать. Но мы сейчас работаем с малахитом из Африки. Центр переработки камня находится в Екатеринбурге. А многие специалисты, которые работают там, – тагильчане. Они с удовольствием бы приехали трудиться в наш город, если бы здесь были созданы маломальские условия.

Второй камень, о котором надо сказать, – это демантоид, камень русского модерна. Самое крупное его месторождение, опять же, находится в нескольких километрах от нашего города. В современных условиях можно разработать технологию, чтобы, не нарушая экологической безопасности, вести добычу камня.

В районе Нижнего Тагила есть крупные месторождения различных мраморов. Это уникальный камень, очень красивый декоративный материал. Пусть он не подойдет для изготовления памятников, но из него можно сделать восхитительные вещи. У нас цветной мрамор сегодня, вообще, могут использовать как щебенку.

Еще один материал, который можно добывать у нас – это кошачий глаз. Видите, сколько насчитал! В городе все есть для того, чтобы наладить свое производство. Мы можем добывать и обрабатывать камень. Если бы это произошло, тогда камнерезное искусство стало бы настоящим брендом. У меня, как у человека, который любит свое дело, душа, конечно, болит. Есть соратники, есть единомышленники, вместе мы пытаемся сделать все возможное для того, чтобы развивать камнерезное искусство, но в одиночку нам просто не справиться. Без поддержки государства, без поддержки чиновников, без поддержки главы города мы ничего не можем сделать.

Во время разговора успеваю оглядеть мастерскую. Оборудование тоже выглядит неказисто. Но внешность оказалась обманчива. С помощью невзрачных машин художники выделывают настоящие чудеса. Кстати, «чудо-станки» также изготавливает энтузиаст, еще один неравнодушный к искусству человек.

- У нас есть замечательный человек - Александр Мартынов. Он и директор, и водитель, и разработчик станков, создает уникальное оборудование. Без ложной скромности скажу: наши станки самые лучшие. Пусть они неказистые, но по производительности, по функциональности аналогов просто нет.

- Сергей Владимирович, а в Тагиле камнерезка пользуется спросом? Кто ваши заказчики?

- Заказчиками в основном выступают Москва и Петербург. В Тагиле их мало. Опять же, потому что нас здесь не знают. Вообще, существует такое понятие, как культура камня. Людям с раннего возраста надо рассказывать о камне. Раньше у нас были камнерезные кружки, сейчас их, увы, нет. А они необходимы. Точно также необходим клуб любителей камня. Надо вернуться к той системе, что была в Советском Союзе. Мы почему-то взяли и разрушили все: и хорошее, и плохое.

Недавно Сергею Бусыгину было присвоено звание заслуженного деятеля камнерезного искусства, а также орден Денисова-Уральского от Мемориального фонда Фаберже. Бусыгин не только первоклассный мастер, но и счастливый отец пятерых детей. Надежной опорой творца является супруга Виктория, тоже художник-камнерез по образованию.

Источники:

1. mstrok.ru