Легенды и действительность

Испокон земля русская была богата многим, но только не золотом. Век за веком Россия покупала золото у иноземцев, отдавала за крохотные его кусочки пушнину - тюками, пшеницу - обозами, скот - гуртами, мед - бочками. Терпели великие убытки и отчасти поэтому упорно стремились на новые земли в надежде на то, что там ждут счастливые находки. Страсти подогревали свидетельства историков. Так, еще в V в. до н. э. Геродот в "Истории" сообщил, что далеко на северо-востоке, за степями Русской равнины высятся Рифейские горы, где "золото имеется в огромных количествах".

Основывался Геродот на рассказах эллинов, побывавших севернее Черного моря. Они своими глазами видели у туземцев-скифов, кочующих от моря до Рифейских гор, много красивых изделий из чистого золота. Говорили, что золотом даже упряжь лошадей украшена, - сами видели!

Рис. 1. Изделие скифских мастеров из золота

Рассказывали бывалые люди и о таких вещах, увидеть которые своими глазами вряд ли могли. Одни утверждали, что земля Рифейская родит золото, как пшеницу, и вся им усыпана, хоть лопатами греби. Другие говорили, что земля Рифейская золото вовсе не родит, а свалилось оно с неба, как дождь. Великий историк, сопоставив известия, заключил: "Как золото там добывается, не могу сказать с достоверностью".

В дальнейшем сообщения Геродота, Аристея, Дионисия и других о золоте Рифея не раз получали подтверждения, в том числе и такие убедительные, как находки золотых вещей, изготовленных скифами.

Летописи показывают, что обо всем этом на Руси знали и стремились быстрее добраться до рифейского золота.

Осуществилось это лишь после объединения русских земель вокруг Москвы. В 1472 г. воевода князь Федор Пестрый "землю Пермскую взял", вышел на рубеж Европы и Азии. Легендарный Рифей, получивший уже от монгол иное имя - Урал, стал частью России... И стало ясно, что золото на этой земле не растет, как пшеница, и с неба не падает. Вера в богатство Рифея была так сильна, что царь Иван III, в неудаче поисков обвинив "домашних" рудознатцев, обратился к венгерскому королю с просьбой срочно прислать специалистов, "занеже в моей земле руда золотая и серебряная есть, да не умеют ее разделити с землей".

Он принимал желаемое за действительное. Рудознатцы иноземные оказались не лучше "домашних", ни золота, ни серебра они не нашли.

Шло время, росло государство, ширился обмен, все сильнее становилась нужда в металлах драгоценных, "денежных". Менялись цари, политика, но неизменным оставалось стремление стать богаче, найти золото и серебро. Их искали упорно, старательно, на Урале и за Уралом, по всей Сибири, до океана Великого или Тихого, до морей северных. Искали при Иване III, Василии III, Иване IV Грозном, при Федоре, Борисе, в смутное время и после него, при Михаиле, Алексее и т. д. И все без успеха.

Все цари сулили великие милости тому, кто найдет, и страшные кары тому, кто утаит. Воеводам строжайше приказывали собирать доносы, доставлять с нарочными посыльщиками в Москву. Проверки учинили повсеместно. Например, дьяк Василий Шпилькин еще в 1661 г. был послан не куда-нибудь, а на отдаленнейший Канин нос, откуда и сообщил, что "тое де руду знал мезенец Алешка Машуков, да он умер".

Призывы сыскивать золотые руды велено было Петром I "на Москве и в городах и уездах, по ярмаркам в торговые дни кликать бирючем на многие времена".

Во все концы посылались на поиски государевы люди. Очень поощрялось и создание частных поисковых компаний. Оставили след в архивах присяжные рудознатцы Петр и Степан Бабины, солдат Самокрутов, крестьянин Ивашко Афанасьев сын, прозвище Шиш, Петр Петров сын Марселиса и Ерофей Тимофеев сын Фандергартена.

"Андрею Виниусу с товарищи" в 1675 г. было дано право ездить "по всем великого государя Московского уездам, для сыску и опыту золотыя и серебряные руды по изветовым речам на чьей земле не получится".

Сменил кадило на заступ и поп Федоров. Он основал компанию по поискам золота "Дементий Федоров и Лев Нарынов с товарищами". Что побудило попа стать золотоискателем, неизвестно, а многие другие без обиняков поясняли причину, просили "освободить их каждого с семейством от заводских работ и от рекрутских наборов и мирских служб и от подводной гоньбы и от постоев". Шли в рудознатцы, от кабалы спасаясь. Начинали, надеясь на удачу, а заканчивали слезными прошениями, например, таким; "служа и радея великому государю многое время волочились по разным местам своей охотой, своими харчами, но руд истинных не сыскали".

Но были рудознатцы, оставившие иной - почетный след. В 1633 г. Василий Стрешнев обнаружил вблизи реки Камы медь, и вскоре там вырос Пыскорский плавильный завод, первенец русской цветной металлургии. В 1695 г. на горе, названной Благодатью, был найден магнитный железняк - основа черной металлургии Урала.

Всех открытий "про медь и олово, свинец и железо и камень" не перечесть. Сохранилось немало доказательств высокого мастерства рудознатцев. Их умение отыскивать то, что надежно спрятано природой, "идти за рудой" по ничтожным признакам, и по сей день восхищает специалистов.

В числе таких трудных открытий следует назвать и первое русское серебро. За Байкалом, в далекой Нерченской Даурии, у реки Аргуни, в 1684 г. Григорий Лоншаков нашел свинцовую руду, сумел выплавить из нее тонкораспыленное, незримое серебро и определил, что оно "добра образца". Он предусмотрительно сообщил, что "от тех рудных мест леса черные, листвяк, бережник, верстах в десяти и меньше, и острог поставить и заводы завести для плавки руды можно, потому что место угожее". Проверить домашнего рудознатца был послан грек Левондиан с товарищами. Открытие подтвердилось, был построен Нерчинский завод и с 1704 г. началась чеканка монет наконец-то из своего русского серебра. Обнаружилась в нерчинской руде и ничтожная примесь золота.

Петр I взялся за дело со свойственной ему энергией. Со всех концов страны погнали в Даурию крепостных и кандальных. Быстро начали расти в далеком краю рудники, заводы и остроги. Не жалели усилий, но условия были трудные, и выплавка серебра лишь в редкий год превышала пять-шесть пудов, а добытое золото считали золотниками.

Петр I, начав чеканку золотых монет, специальным указом запретил не только тратить золото на изготовление украшений, но даже их носить. Нужда в нем и в других полезных ископаемых была так велика, что в 1719 г. царь пошел на крайнюю меру - объявил "горную свободу", нарушив священный принцип частной собственности. Было разрешено всем и каждому, какого бы чина и достоинства ни был, во всех местах, как на собственных, так и на чужих землях, "искать, копать, плавить, варить и чистить всякие металлы: сиречь - злато, сребро, медь, олово, свинец, железо, також и минералов..." Заканчивался петровский манифест грозно: каждому, кто руду утаит, была обещана смертная казнь и лишение всех имений.

Горная свобода и другие меры, осуществленные Петром I, принесли важные результаты. Вот как охарактеризовал их М. В. Ломоносов: "Соседи России хвалились, что Россия, государство великое, государство сильное, ни военного дела, ни купечество без их спомоществования надлежащим образом производить не может, не имея в недрах своих не токмо драгих металлов для монетного тиснения, но и нужнейшего железа, к преуготовлению оружия, с чем бы стать против неприятеля. Исчезло сие нарекание от просвещения Петрова: отверсты внутренности гор сильной и трудолюбивой его рукой. Проливаются из них металлы, и не токмо внутрь отечества обильно распространяются, но и обратным образом, яко бы заемные внешним народам отдаются".

Все это было действительно так, за одним весьма важным исключением - несмотря на все усилия, золотых месторождений при Петре I так и не нашли.

Казалось бы, все ясно: рассказы Геродота и других историков о золоте Рифея всего лишь выдумка. Чиновники, ответственные за поиски, объясняли неудачи именно так. Однако согласиться с ними мешало одно обстоятельство. Дело в том, что на Урале и за Уралом золото находили не раз и в больших количествах. Только это были не самородки, не песок, а... готовые изделия! Находили их не рудознатцы, а "бугорщики" - те, кто тайно раскапывал старинные могилы.

Рис. 2. Золотая серьга, изготовленная скифскими мастерами

После того как главный директор Сибирских заводов Геннин представил Петру доклад об этом, за воровство из бугров была установлена смертная казнь, а раскопками занялись люди государевы. Было обнаружено очень много золотых изделий - оружие, утварь, безделушки. Характерно, что все они были выдержаны в одном "зверином" стиле, украшены изображениями животных, реальных и фантастических. Поражало высокое искусство неведомых мастеров, а главное, щедрость, с которой они расходовали золото, Если бы оно было покупное, доставалось тяжело, то вряд ли стали бы из него делать всякие пустяки, вроде блях на хомутах для лошадей^*.

^* (Коллекция золотых изделий из могильников была доставлена царю, и теперь она хранится в Государственном Эрмитаже.)

Петр I приказал расследовать, "откуда в прежние лета такое золото и серебро получали".

Дознание велось энергично. Сохранилось в архиве, например, донесение монаха Лота, узнавшего от башкир, что по рекам Уфе, Исети золотая руда есть и видны следы копаных ям и остатки печей.

Подобные сообщения поступали и от других людей. Сохранились и рапорты о произведенных проверках. Находили следы старых разработок, а иногда даже и крупицы золота, но сколько-нибудь заслуживающих внимания скоплений нигде обнаружить не удалось.

Легенды и действительность оставались в непримиримом противоречии. Так продолжалось до середины XVIII в.