Нефриты Сибири

Мы переходим к нашей стране. Есть ли в ней нефрит? Откуда взят был темно-зеленый монолит для гробницы Тамерлана в мечети Гур-эмир в Самарканде? Где источник редких доисторических орудий из нефрита, найденных в Восточной Сибири? Действительно ли сойоты Саян украшали себя бляшками из местного нефрита? Где в верховьях реки Китая скрывается месторождение чисто белого нефрита?

Вот несколько вопросов, которые нам ставились наукой. Часть их нам удалось разрешить. Но сколько упорной работы, сколько отваги и мужества, какая проницательность ума потребовались для разъяснения этих загадок!

Камень в гробницах Средней Азии привозной, и ни одно из указаний на наличие нефрита в Горной Бухаре, Дарвазе или каком-либо другом районе Средней Азии не оправдалось.

Зато украшения и другие нефритовые изделия Восточной Сибири связаны с месторождениями, лежащими, несомненно, на русской территории. Отсюда, из верховий восточных Саян, по-видимому, еще в XVIII в., сойоты сбывали монголам твердый зеленый нефрит, а китайцам - лазурит и мягкий "образный камень" - агальматолит.

Первые сведения о сибирском нефрите были получены в 1826 г. от учителя Иркутской гимназии Н. Щукина, который нашел валуны этого камня на берегах горных саянских рек - Онота и Бибоя. Но более точные данные были получены только после того, как поиски и добычу этого камня стали вести Г. М. Пермикин и француз Алибер. Первый, со свойственной ему энергией, дал впервые прекрасное научное описание Саянских месторождений, тогда как второй шумно рекламировал на всемирных выставках в Лондоне (1862) и Париже (1867) найденный в Саянах нефритовый материал.

То на берегу, то в самых бурных стремнинах рек, стекающих с обнаженных вершин Саянских гор, покрытых ниже альпийскими лугами и еще ниже густой кедровой тайгой, впервые встречены были "голыши" - валуны этого камня; и название рек Онота, Урика, Хорока, Даялока и Оспы сделались широко известными благодаря нефриту. Но как ни бился Пермикин, ему не удавалось найти коренное месторождение. Надежда на это открытие как будто улыбнулась ему в верховьях ручья Сахангера, но лишь экспедиция Академии наук 1925 г. подтвердила его догадку, и коренное месторождение нефрита на берегах труднодоступной реки Хара-Джелги было описано советским минералогом Б. М. Куплетским.

Большие валуны нефрита на берегу реки Онот. Восточная Сибирь

Образным, красочным языком описывает Пермикин свои первые странствования. Мы предоставим ему самому рассказать несколько эпизодов из его путешествий 1851 г., когда после счастливой находки больших глыб нефрита по реке Оноту он вследствие собственной неосторожности лишился своих запасов хлеба и поэтому решил обратный путь совершить по реке.

"С рассвета, - пишет он, - я распорядился устроить плот как для сплава найденных кусков нефрита, которые были под рукою, так равно и для того, что водою полагал скорее достигнуть стана, не изнуряя себя и людей трудным, по неудобству дорог, путешествием посуху; однако ж лошадей с одним рабочим должен я был отправить этим путем. Плот из шести бревен поспел у нас к первому часу пополудни; я сложил на него все камни, весом около 20 пудов, и прочий багаж и с двумя оставшимися при мне мастеровыми пустился вниз по Оноту.

Проплыв довольно хорошо и скоро не более трех верст, мы вдруг увидели перед собою порог, где вода на пространстве сажен тридцати падала по диагональной линии сажени на три и, встречая на пути своем разбросанные большой величины подводные камни, ударялась в них, по мере наклонения русла, с возрастающей быстротой и с оглушительным шумом. Не успел я рассмотреть всю угрожающую нам опасность, как ежеминутно увеличивающимся стремлением воды плот притянуло к самому порогу и, несмотря на все наши усилия, увлекло в черту порога и посадило одним краем на большой подводный камень. При первом же ударе плот мигом повернуло поперек течения и захлестнуло водою даже свободную его кромку, которая в свою очередь погрузилась наклонно к камню. При столкновении и быстром повороте плота мы едва удержались за кобылины, приделанные к нему плотно для гребей, а без этого в тот же миг сделались бы жертвой кипучей бездны...

Не видя средств к спасению и стоя по колена в воде, мы чувствовали, что холод истощает последние наши силы. Чтобы не вдруг сдаться на жертву смерти, я придумал устроить поверх воды, на плоту, помещение из имевшихся у нас двух, впрочем довольно тонких, весел. Мы прикрепили их на поларшина от воды и поместились все трое на этой узкой насести. На беду нам, в девятом часу вечера нашла дождевая туча и нас промочила до костей. После дождя и заката солнца, как обыкновенно бывает в горах, наступил холод, и мы, сидя на двух тоненьких жердочках, без всякого движения, стали совершенно коченеть; к тому же разболелись у нас головы, и всех троих клонил смертельный сон. Заметив эту новую опасность, я собрал последние силы и принялся развлекать от сна мастеровых и во время неодолимой для них дремоты не давал им падать, чем и самого себя поддерживал в бдении...".

Украшение для одежды из молочного нефрита в виде резного ажурного круга со знаком долголетия в центре. Диаметр 6 см. Работа XVIII в.

К счастью, вода на следующее утро спала. С опасностью для жизни Пермикин с товарищами перебрались на берег и совершенно измученные добрались до лагеря.

Отвезя часть нефритовых валунов в Иркутск, неутомимый Пермикин вновь отправился на Онот для сплава остальных глыб. Возвращение на этот раз было еще более трудным, так как Онот сильно вздулся и вода местами неслась с бешеной скоростью.

После всех трудов, задержек и опасностей Пермикин 15 ноября благополучно прибыл в Иркутск. Количество вывезенного им в этот раз нефрита достигало, по определению его, 1200 кг в 12 валунах, 400 кг - в других 11 и 800 кг - в одном цельном валуне, который было невозможно довезти до самого Иркутска, почему он и был оставлен на большом тракте.

Так, после нескольких лет работы, свыше 8 т лучшего материала было перевезено на Петергофскую гранильную фабрику. И хотя здесь не было того молочно-серого сорта, который особенно ценят китайцы, не было и ярко-зеленых тонов бирманских жадеитов, все же сочные, густые краски саянского нефрита доставили этому камню заслуженную славу, а в лучших изделиях наших гранильных фабрик выявились и все замечательные его свойства.

В тонких пластинках, абажурах и колпачках для лампочек удалось использовать чудный эффект сочного зеленого тона; а в проходящем свете прекрасно выступал узор жилок, мелких складок, извилин и пятен, составлявший особую красоту этих изделий.

Крупные вазы и чаши в строгом античном стиле выявляют благородство однообразного густо-зеленого тона; в них камень красиво гармонирует с синей мулдакаевской яшмой и серебряной оправой. Прекрасны вычурные резные работы, напоминающие искусство Китая; тоненькие разрезные ножи, сложные ветки и листья теневой мозаики.

Разнообразно применение нефрита в прикладном искусстве, и несомненно, что среди материалов Петергофской фабрики нефрит долгое время играл ведущую роль. Много замечательных изделий из нефрита вышло из ее мастерских и цехов.

Долгие годы работали художники и мастера над повторением древних образцов.

И нам делается понятным, что, когда в 1937-1938 гг. составлялся проект памятника Великой Октябрьской социалистической революции, горячие поклонники и исследователи сибирского нефрита предложили положить в основание этого памятника грандиозный валун нефрита весом почти в 30 г, лежащий в бурных стремнинах саянской реки Китоя.

Этот камень должен был нести грядущим векам весть о великом переломе в жизни человечества, весть о величии века, что лучше всего символизируется прочностью и вечностью нефрита: ведь 10 тыс. лет использования этого камня делают его старейшим каменным материалом человечества.