Красные камни

Красным самоцветом не богата русская природа: наша страна может гордиться своими зеленоватыми камнями, золотистыми демантоидами, ярко-зелеными изумрудами и бархатным нефритом; прекрасны ее голубые аквамарины, золотистые топазы и прозрачные, как слеза, тяжеловесы, но красных камней мало дарила русскому человеку чуждая красок юга суровая северная природа.

В 1824 г. был открыт на Урале первый некрасивый серый корунд; невзрачный камень из россыпей Барзовки был правильно определен известным знатоком камней Соймоновым, смело начертившим на стекле окна его название - "корунд, сапфир, рубин"; тогда в увлечении новым открытием профессор минералогии Соколов воскликнул: "Почему же не можем мы иметь надежды, что синие и красные яхонты откроются когда-нибудь и в ледяной Сибири? Отчаиваться в этом могут только те, которые уверены, что климат имеет влияние на образование камней и металлов и что самые изящные из них могут существовать только под палящим солнцем экватора".

Смелая по тому времени и глубокая мысль, которую еще раньше, в 1763 г., высказал великий Ломоносов, и, казалось бы, будущие открытия должны были подтвердить ее правильность!

Бриллиантовый бант, колье и серьги с красными шпинелями. Алмазный фонд СССР

Но прошло более ста лет со времени пророчества Соколова, а настоящий красный самоцвет не дался в руки русского человека, и только полярная Сибирь одарила нас красно-бурыми и красными сердоликами, разбросанными в больших количествах по берегам северных рек. Настоящего искристого красного камня мы до сих пор почти не знаем у нас...

В то время как в эпоху Возрождения росло увлечение красным камнем, а на Востоке, в недрах Афганистана, Бирмы и Таиланда (Сиама), шла лихорадочная работа по добыче самоцветов, - в это время к русскому двору, искавшему красный камень для восточной пышности, роскоши и тщеславия, привозился из Византии "червчатый яхонт" через ганзейских купцов или через "грецких посланцев". "А коли попадет великий камень яхонт червчат, хоть и дорог - купи, только в ласткино яйцо, пригодился бы государю царю, и выдайте сто рублей и более, а у цены неустойте", - так говорила Торговая книга XVI в. И из слов Ивана Грозного, переданных нам в рассказах англичанина Горсея, мы узнаем и причину такой ценности этого камня: "Вот красный яхонт, - говорил царь, - он врачует сердце, мозг, силу и память человека". Еще больше добродетелей приписывают яхонту в старинных русских лечебниках: "Кто яхонт червленный при себе носит, снов страшных и лихих не увидит... аще кто в солнце смотрючи, очи затемнит, тогда ему поможет... аще кто яхонт носит в перстне при себе, тот и скрепит сердце свое и в людях честен будет".

Под именем червчатого яхонта шли разнообразные камни красного цвета: здесь был и настоящий восточный рубин и гранат разных сортов, попадался и цейлонский гиацинт, бурая разновидность циркона, которую называли у нас иокинфом, а мелкие сорта - "бечетой": "...бечета камень, сердце обвеселит и кручину и неподобные мысли отгоняет, разум и честь умножает..." (Торговая книга). Начиная с XVI в. на Русь приходил и кровавый богемский гранат, который, по словам Боэция де Боота, автора известного сочинения о камнях 1609 г., образовался из застывших водяных капель, перед усыханием успевших окраситься кровавыми парами.

Шпинель под именем лала также была в большом употреблении у наших предков, которые этот камень вовсе не смешивали с яхонтом.

Ваза из темно-розового орлеца с крупными черными дендритами. Высота - 85 см, большой диаметр - 185 см. Изготавливалась в течение 30 лет (1837-1867) на Екатеринбургской гранильной фабрике. Государственный Эрмитаж

Так постепенно вливался красный камень в русское убранство, и трудно сейчас разобраться среди червчатого яхонта, лала и венисы и определить те многообразные и различные камни, которые под этими именами попадали в Россию. Но одно о них можно сказать - все они были иноземного происхождения и кружным путем, через Геную, Ганзу или Византию, попадали в чертоги царя и бояр или в хранилища монастырей и соборов.

Русского красного камня среди них не было. И действительно, когда сейчас пересматриваешь списки красных камней, когда сравниваешь его с тем, что дает нам русская природа, нельзя не подивиться скудости в ней красных тонов. Или, может быть, мы еще не сумели вырвать из ее недр тайну красного камня?..

Редкие малопрозрачные альмандины - гранаты, которые кустарно гранили для грубых поделок в Олонецком крае и на Урале; огненно-красный гиацинт Урала - редкая диковинка у ювелиров; знаменитый, но уже почти исчезнувший с рынка красный уральский турмалин (рубеллит, сиберит); не менее прекрасный розовый топаз из россыпей Южного Урала; трудно достижимый красный сердолик полярной Сибири; очень редкие красные рубины и красная благородная шпинель Памира - вот главный список отечественных красных камней. Правда, мы имеем в нашей стране еще один замечательный алый камень, недостаточно оцененный нашим декоративным и ограночным искусством.

Я говорю об орлеце, который, по-видимому, еще в древней Руси назывался "баканом", которому нередко приписывалось название "рубиновый шпат", но научное имя которого - родонит, от греческого слова "родон" - роза.

Это камень большого художественного значения, но требующий особого подхода. По составу и происхождению он относится к числу довольно редких образований. Это силикат марганца, кремнекислый марганец, образовавшийся в особых условиях на контакте магмы с осадочными породами, богатыми марганцем. Почти всегда вместе с ним, а иногда и в тесном срастании с ним встречаются красно-желтые марганцевые гранаты - спессартины.

Цвет орлеца - розовый, вишневый или малиновый, иногда с переходом в буроватый. При общей непрозрачности этот камень обладает приятным просвечиванием, придающим ему глубину и особенную сочность тонов. В сплошной массе орлеца встречаются необыкновенно красивые "гнезда", ярко-красные по цвету, напоминающие рубин.

Очень характерную особенность орлеца составляют прожилки густо-черных окислов марганца, образующие на розовом или вишневом тоне камня сложные, иногда очень изящные узоры в виде иголочек, сеток и ветвящихся жилок...

Встречаются, наконец, разновидности орлеца, очень напоминающие ленточную яшму с красивым чередованием черных, коричневых, серых и розово-красных полос. Такое строение орлеца давало повод считать его яшмой, хотя мы знаем, что яшма является по составу совсем другим минералом, принадлежащим к семейству кварца.

Обелиск из орлеца. Работа мастера Г. Налимова. 1777 г. Государственный Эрмитаж

Месторождения орлеца известны и в других странах, однако нигде этот минерал не образует таких крупных скоплений и нигде он не отличается такой красотой, как в нашей стране.

Ни одно месторождение мира не может соперничать с замечательным месторождением деревни Седельниково на Среднем Урале, откуда в течение более чем полутораста лет вывозились огромные глыбы этого цветного камня. Достаточно вспомнить, что именно здесь была найдена замечательная глыба розового орлеца весом в 47 г, которая с исключительным трудом была вывезена из месторождения, а затем обточена в дивный саркофаг (весом "только" в 7 г), хранящийся ныне в Петропавловском соборе-музее в Ленинграде.

Пойдите в залы Эрмитажа, полюбуйтесь там замечательными канделябрами-торшерами в виде обелисков из прекрасного орлеца с черными жилками работы наших русских мастеров. Там же можно видеть знаменитую овальную чашу из орлеца, которая была впервые выставлена на Всероссийской выставке в Санкт-Петербурге в 1870 г. Для изготовления ее потребовалось тридцать лет. Зайдите посмотреть на чудную розовую кайму из уральского орлеца на колоннах станции метро "Маяковская", где она так исключительно гармонирует с серо-алмазным блеском полированной стали, и вы убедитесь, что это один из замечательных декоративных камней и самоцветов нашей Родины, которому, несомненно, принадлежит будущее.

Уральские его месторождения, вероятно, не единственные в нашей стране. Нам известны образцы превосходного густокрасного орлеца из далеких месторождений Сибири у берегов Тихого океана. Будущее таит в себе еще много замечательных открытий.

Нет у нас как будто настоящего ограночного рубина и сапфира. Среди огромных месторождений простого корунда на Урале мы не знаем красных сортов этого камня; нет здесь благородного рубина, и только кое-где в свободное время дети и старики, перемывая пески уральских речонок - Положихи, Шайтанки, Корнилова Лога, - намывают мелкие камешки неоднородно окрашенных рубинов и сапфиров.

Но хорошо ли мы знаем месторождения, где под покровом полей и лесов скрыты те жилы корунда, из которых эти цветные камни попадают в речки Среднего Урала?

Разве открытие замечательной жилки с синим сапфиром у деревни Фирсовой не говорит нам о том, что мы еще далеко не знаем всех богатств Среднего Урала?

А красные кристаллы непрозрачного рубина из деревни Бызовой, а еще загадочные чудные красные рубины с темно-зеленой слюдкой из района Санарских россыпей?

Нет! Мы еще не знаем корундовых богатств Урала, и много еще принесет он нам, когда геолог и геохимик вскроют всю целину покрывающих его лесов и полей.

Тяжелым трудом доставались человеку уральские самоцветы в дореволюционной России. Главным врагом горщиков-одиночек всегда была вода: не вода горных потоков, ручьев и ключей, а подземные воды. Они безжалостно заливали его копушки, шурфы и канавы, не пуская его в глубь земли, куда манили его верные "знаки", говорившие о скрытых в глубине самоцветах. Не имея силы откачивать струившуюся по земляным стенам воду, он пытался перехитрить ее, призывая на помощь мороз, откладывая работу на зимние месяцы в расчете сковать упорного врага; он бил шурфы в заледенелом грунте, вытаскивая наверх промерзшие комья породы, чтобы позднее, летом, промыть их. Но уральская зима сурова, щедра на метели, вьюги, снежные заносы... И часто, выбившись из сил, забрасывал горщик свои шурфы и забои, копал рядом новые и новые неглубокие копушки, заваливая прежние выработки и, таким образом, засорял и портил заведомо замечательные месторождения самоцветов, которыми так богат Урал, но которые были недоступны для его жалкой техники.

Много на Урале таких заброшенных месторождений самоцветов; еще больше - вовсе не тронутых.

Было время, когда из Сарапулки, Шайтанки, Липовой, Мурзинки вывозились и расходились по всей Европе большие количества прекрасного "малинового шерла" - красного турмалина. Об этом замечательном камне нужно сказать несколько слов.

Турмалин - один из самых интересных и оригинальных самоцветов. По составу это очень сложный минерал, силикат бора и алюминия с меняющимся содержанием железа, магния, кальция и щелочных металлов. В связи с такой сложностью и изменчивостью состава исключительно разнообразен и цвет турмалинов. Встречаются густо-черные турмалины, бурые, желтые, зеленые, синие, розовые, красные, малиновые и даже совершенно бесцветные.

Но более всего ценился всегда малиново-красный или вишнево-красный турмалин. Мастера делали из него несчетное множество граненых вставок для кулонов, колец, серег и с необычайным искусством вырезали из него гроздья ягод красной смородины, малины и княженики, которыми украшали пресс-папье, шкатулки, вазочки, сделанные из других камней.

Красный турмалин Сарапулки и Липовки, часто называемый сиберитом, получил мировую известность, так как по красоте он далеко превосходит турмалины Бразилии, Калифорнии и других месторождений. Было бы большой ошибкой думать, что слава нашего "малинового шерла" только в прошлом. Нет, этим камнем мы, конечно, богаты и в настоящее время.

Старые горщики далеко не исчерпали знаменитых его месторождений. Они не сумели справиться с извечным своим врагом - водой. Но мы еще вернемся к этим залитым водой шахтам, осушим их, пробьем новые и выведем на свет красные камни, так ревниво оберегаемые природой.

Турмалин нужен нам не только как красивый ограночный и поделочный камень. Благодаря высокому двойному светопреломлению некоторых турмалинов они идут на изготовление специальных оптических приборов - "турмалиновых щипцов".

Наряду с горным хрусталем турмалин применяется также и в радиотехнике.

Говоря о красных камнях Урала, мы не можем не упомянуть о "бархатных" аметистах Мурзинки, фиолетовый цвет которых при вечернем освещении изменяется в густокрасный, а также и о красных гиацинтовых гранатах (гессонитах), в изобилии находимых в наносах речки Положихи вместе с галечками рубинов и сапфиров.

Среди наших красных камней нельзя не назвать еще знаменитую сургучную яшму. Яшме - этому чудесному многоцветному камню - в нашей книге посвящен отдельный очерк. Здесь же упомянем только об ее красных разновидностях, которыми славится один из районов Башкирии. Пласты то густо-красных, то сургучно-красных яшм с фиолетовым оттенком тянутся прерывистой полосой вдоль восточного склона хребта Ирендык. Красными яшмами сложены вершины гор Ташказгана, Кызылташа, Сарбая; огромные чечевицы их залегают среди древних лав, рассеченных кварцевыми жилами. Запасы этих яшм неисчерпаемы.

Букет из самоцветов с пятью большими рубинами. Государственный Эрмитаж

Только советская наука, советская могучая техника, вооруженная мощными землечерпательными и водоотливными машинами, сумеет по-настоящему раскрыть недра седого Урала. Нельзя сомневаться, что еще многое будет здесь найдено. Будет найден и красный корунд, о котором лишь смутно догадывался уральский кустарь-горщик.

Много нового принесет нам и изучение корундов Сибири. Открытие замечательных месторождений сплошного красного корунда - непрозрачного рубина в Восточной Сибири убедительно говорит о том, что здесь будут найдены новые Слюдянки с их богатствами минералов и самоцветов.

Но особенное внимание наше привлекают красные камни Средней Азии. Еще недавно на базарах Самарканда и Ташкента можно было видеть у торговцев в мешочках кристаллики каких-то красных самоцветов, смешанные с зернами кварца и обломками полевого шпата. Откуда эти камни? Где их родина? Что с ними связано в истории Востока?

На правом берегу бурного Пянджа, в известковой скале Кух-и-лал, далеко и высоко в отрогах Памира находятся старинные "рубиновые копи". Здесь в темных и низких подземных ходах добывался красный камень, и слава о нем широко разливалась по всему Востоку. Говорил о нем и известный путешественник XVIII в. Марко Поло, называвший этот камень "балашом", по имени той страны, где он был найден впервые, - Бадахшана.

Это те самые "балаши", о которых так много писал грузинский поэт Шота Руставели в своей чудесной поэме XII в. "Витязь в тигровой шкуре". Это был тот лал, которому посвящал Фирдоуси замечательные строфы в поэме "Шахнаме": "И венец на челе его лалами ал". Старинные русские описи и торговые книги лалом называли шпинель, и недаром название "лал" созвучно со словом "алый".

Эти камни шли из месторождений Памира, из таинственных "рубиновых" копей, о которых так много сложено легенд и сказаний. Но точные сведения о них мы получили только в последние годы, когда советские геологи проникли на вершины Памира и на берегах Пянджа увидели старые завалившиеся копи этого красивого красного камня.

Правда, мы знаем, что отдельные смельчаки и раньше пытались спуститься в эти копи, но почти никому не удавалось принести оттуда самоцветы.

Но кто решится утверждать, что исчерпаны эти месторождения, разбросанные по обоим склонам Гиндукуша, начиная от далекого Герата и кончая окрестностями Кабула на юге и советского Памира на севере? Мы глубоко верим в будущее недр Средней Азии, начавших по-настоящему раскрываться только в наши дни. Мы убеждены, что новая техника откроет новые месторождения и снова шпинель и рубин Памира вольются красным потоком в семью наших самоцветов. Но еще великий Ломоносов прекрасно понимал, что красные самоцветы рождаются не только на солнечном юге, не только на берегах Индийского океана, что родиной этих камней может быть и холодный север нашей страны. Эти предсказания М. В. Ломоносова скоро сбылись. Уже в 1805 г. один из виднейших его последователей - крупный русский минералог Василий Михайлович Севергин описывал вишневые "Кидельские венисы" (гранаты-альмандины), в изобилии собираемые ребятами по берегам Ладожского озера. Очень богат альмандинами и Кольский полуостров. Летом 1920 г. мной были найдены в каменоломнях около самого Мурманска весьма красивые чистые, хотя и светлые альмандины.

Все шире и шире раскрываются месторождения красных камней среди серой, чуждой ярких красок северной природы.

Вот красные агаты, которые накапливаются в огромных количествах по берегам восточно-сибирских рек.

Вот желто-красные янтари, которые под именем "морского ладана" собирают жители побережий Ледовитого океана.

Вот, наконец, пока еще недооцененный камень Кольской земли - эвдиалит, или застывшая "саамская кровь", как называют его старые саамские (лопарские) легенды. Разнообразие его оттенков, от буро-красных до вишнево-фиолетовых, его мягкий, но глубокий тон, его красивое сочетание с зеленым эгирином - все это заставляет нас видеть в нем будущий ограночный камень нашего Севера.

Нет, мы не можем примириться с тем, что в советской стране нет красного камня!

В стране, эмблемой которой является красный цвет - цвет бурных исканий, энергии, воли, борьбы, - в этой стране не может не быть красного камня.

И мы его найдем!

Я кончаю свой очерк о красных камнях воспоминаниями о первой лаборатории искусственных рубинов.

1910 год. На тихой улице захолустного городка около Парижа - маленькая грязная лаборатория. В тесном помещении, среди паров и накаленной атмосферы, на столах несколько цилиндрических печей с синими окошечками. Через них химик следит за тем, что делается в печи, регулирует пламя, приток газа, количество вдуваемого белого порошка. Через короткий промежуток - 5-6 часов - он останавливает печь и с тоненького стерженька снимает красную прозрачную грушу. Часть ее разлетается при отламывании, но другая остается целой и идет к ювелиру...

Это - знаменитая лаборатория Александер в городке Сарсель близ Парижа - первая лаборатория искусственных рубинов, сумевшая технически использовать открытие, которое почти десять лет лежало в запечатанном конверте в Парижской академии, пока автор его, французский химик Вернейль, не разрешил в 1891 г. открыть этот конверт.

1930 год. Широкие, просторные залы завода искусственных самоцветов. Здесь в мощных электрических печах химики повторяют разгаданные ими химические реакции Земли. Тщетны многочисленные попытки получить здесь при огромных давлениях - в десятки тысяч атмосфер - и при температурах в несколько тысяч градусов искусственный алмаз, но зато тысячи каратов самоцветов выходят каждый год из печей этого завода на мировой рынок.

Здесь и шпинель всех цветов и оттенков, и корунды во всей их замечательной гамме тонов - желтые, зеленые, красные, синие, фиолетовые или бесцветные; здесь же - искусственные александриты светлых оттенков, а в последние годы - даже настоящие ярко-зеленые, но немного стекловатые изумруды.

Строжайшей тайной была окружена деятельность этой фабрики, научившейся подражать природе. Имя ее - Электрохимические заводы Биттерфельда около Лейпцига. Ее владелец - "ИГ Фарбениндустри", самый крупный химический концерн Германии, самый крупный в мире поставщик синтетических красок и взрывчатых веществ...

1940 год. Еще одна картина. Огромный завод на Южном Урале. Не в маленьких печах Вернейля рождается здесь рубин, а в грандиозных электропечах, где тоннами выплавляется чистая окись алюминия, окрашенная хромом в ярко-красные цвета. Из жерл, еще пышущих огнем электрических печей, большие краны своими длинными лапами поднимают глыбы раскаленного красного камня, а большие молоты с силой ударов во много десятков тонн ломают эти твердые глыбы камня, превращая их в наждачный порошок. Среди сплошной массы красного корунда сверкают отдельные блестки прозрачного ограночного рубина...

Так гений человека сумел отнять у природы одну из ее тайн. Прекрасные, лишь с трудом отличимые от природных красные камни наводнили рынок. Целые партии их отправлялись на Восток, где смешался благородный рубин Бирмы и Таиланда со своим соперником - искусственным рубином. Одной сказкой Востока, одной мечтой меньше, - одним завоеванием научной мысли и техники больше в истории человечества.